Андрей подъехал к заправочной станции, когда она была почти пустой. Впереди него успела подкатить только одна красная Шевроле Лачетти. Ну, не так страшно! Всего одна.
Лачетти остановилась возле ближайшей к въезду колонки, чуть не доехав до нее. Но остановилась так, что заняла своим небольшим задом, а это был вовсе не универсал, сразу две полосы движения. К двум дальним колонкам, не нарушая правил передвижения по территории станции, подъехать было невозможно. Водитель выходить не торопился. Примерно через полминуты дверца открылась, и из машины медленно вышла дамская ножка в полусапожке на высоченном каблуке. Вскоре вышла вторая такая же. И только потом, не торопясь, вышла их обладательница. Она встряхнула недлинной белой шубкой и маленькими шажками посеменила открывать лючок бензобака. Узкая юбка по колено не давала возможности делать ей шаг пошире, но по всему видно, что барышня и не старалась.
Обогнув машину, девушка досеменила до лючка и вспомнила, что он открывается ключом, а ключ в салоне. Ну, что же? Надо возвращаться. Вернулась. Так же медленно добравшись до водительской дверцы, девушка нырнула в салон и показала соблазнительную попку всем, кто успел подъехать на АСЗ. А вслед за Андреем подкатили еще два автомобиля.
Вынырнула. Хлопнула дверцей. Посеменила открывать лючок. Не дошла. Резко развернулась и опять пошла к двери. Опять открыла ее и снова нырнула в салон. Вынырнула уже с телефоном возле уха. Улыбка на ее лице растянулась так, что казалось, что половину ее лица занимали большие ровные белоснежные зубы.
Андрей тяжело вздохнул. Он понял, что задержится на стоянке немного дольше, чем планировалось, и забеспокоился. Дома его ждала беременная жена. Радовало одно. За бортом автомобиля холоднее, чем на северном полюсе. Двадцатипятиградусный мороз трещал уже третьи сутки и не желал отпускать. Изнеженные горожане боялись лишний раз высунуть нос на улицу, а тут такое! Тростинка! В такой юбчонке, в капрончике, в сопливых сапожках, без шапки. Да и шубка лишь напоминала о зимнем сезоне. Андрей признался себе, что барышня ему понравилась. Он даже почувствовал, что в брюках ему стало несколько тесновато. Ну, с этим все понятно. Голодание напоминало о себе. Супруга носила ребеночка тяжело, и врачи ей многое запретили, а, стало быть, и ему тоже.
Барышня, весело щебеча по телефону, в очередной раз досеменила до багажника и, наконец-то, тонкой ручкой без перчатки сняла пистолет с колонки. Длины шланга хватило. Она медленно и очень аккуратно вставила пистолет в горлышко бензобака. Глядя на это действие, Андрей почувствовал еще большую тесноту ниже пояса. Девушка сунула ручки в карманы шубки и пошла на станцию в кассу. Но на полпути вернулась. Что-то забыла.
На въезде на АЗС накопилось уже шесть голодных авто. Некоторые объехали необычную пробку стороной и подкатили к впереди стоящим колонкам попой. Таких было еще четверо.
Нырнув в салон, девушка извлекла дамскую сумку. О! Боже! Все водители, кто знает, что такое дамская сумочка, поняли, что время пребывания на стоянке может растянуться до вечности. Некоторые даже заглушили автомобили. Барышня догадалась не начинать поиски кошелька возле машины и мелкими шажками удалилась в здание станции.
Зрителей накопилось немало. Не многие решались крутиться вокруг колонок, но у кого это получалось, заправлялись и уезжали. Пока дамочка грелась в здании, на других колонках заправилось более десяти авто. Застрявшие в нелепой пробке сильно нервничали и уже сигналили. Андрей разглядывал красную Шевроле и размышлял.
— На вид девушке не больше двадцати пяти лет. Интересно, когда же она успела заработать на такое недешевое авто? Номер 777. М-да! Такой номер в ГИБДД первому встречному не подарят. Там на такие циферки многомесячная очередь. Все понятно. Барышня-то блатная. Дочка чья-то. Или подружка? Скорее второе. Еще и глупая. Совсем не умеет ценить время. И о других не думает. А может, она специально внимание привлечь пытается? Для этого все способы хороши. Одно слово – дура!
Дверь станции открылась, и оттуда вывалился крупный розовощекий мужчина. Он смешно искривился, присел, разведя колени в стороны, развел руки в стороны и гневно на всю заправку с сарказмом объявил:
— Эта курица там шоколадку выбирает!
— О! Как точно он подметил. Курица! Три грамма мозга на одну черепную коробку. – Подумал Андрей. Все его мужское влечение вновь уснуло, и появилось желание пойти потрепать эту курицу за шиворот и вдуть ей еще пару грамм мозга, чтоб о других думать научилась.
Чудо свершилось через три минуты. Довольная барышня появилась перед желающими ей умственного выздоровления водителями и под бурные автомобильные бибикания просеменила к своей машине. Казалось, что она никого не видела и не слышала. Она была в этом мире одна. Ей, действительно, было все равно, что в других машинах, выстроившихся в очереди, мерзли дети и старики, ругались семейные пары и в опаздывании даже решались чьи-то судьбы. Люди ждали ее одну!
Колонка включилась, бензин хлынул в бензобак. Барышня пританцовывала возле машины от холода и продолжала щебетать в трубку. Вдруг она заметила Андрея, и ее белозубая улыбка вновь растянулась на поллица. Теперь она строила глазки.
— Дура! – вполголоса выругался Андрей и постучал по наручным часам пальцем. Кокетка развела руки в стороны, стараясь показать, что ни в чем не виновата. Водитель, стоявший в очереди за Андреем, не выдержал, вылез из машины и начал что-то ей кричать. Это оказалась женщина. Ни одного неприличного слова. Все в пределах нормы. Пристыдила и получила в ответ ведро отборного сленга.
— Ого! Ничего себе! – Подумал Андрей. – Эта нимфетка еще и разговаривать не умеет! Хамло! Где росла?
Женщина обалдела и, пожелав удачи наглой девушке, спряталась в своей машине.
Счастье наступило скоро. Барышня повесила пистолет на место и села в машину, но уезжать не торопилась. Как будто специально. Будто ждала чего-то и…
Дождалась.
Нарушая правила, со стороны выезда с АЗС въехал серебристый Опель и, обогнув осторожно выползжавшую семерку, двинул к ближайшей свободной колонке. В это время барышня, видимо решив продемонстрировать свои прыть и гонор, резко топнула на педаль газа. Машина взревела, с пробуксовкой прыгнула вперед и врубилась прямо в лоб Опелю. Обе машины заглохли.
Зрители аплодировали. Есть Бог на свете. Проезд к колонкам освободился.
Из Опеля выскочила такая же красотка и, не глядя на повреждения, оббежала Шевроле, открыла водительскую дверь и вытащила за шевелюру первую героиню на всеобщее обозрение. Началась женская драка. Крики и визг стояли такие, что резало уши. Их ругательства можно было записывать и выпускать отдельный словарь.
Андрей резко стартанул из машины. Разнять барышень оказалось делом не простым. Когда дерутся кошки, лучше не вмешиваться. К нему на помощь подскочили еще три мужчины. Досталось всем. Каждый получил свою порцию царапин. Кому-то досталось вскользь, а кто-то нарвался и на персональное разрисовывание. Девушек разняли. Андрей схватил главную героиню за шиворот и, встряхнув как следует, потащил в здание. Там он с силой усадил ее на первый попавшийся стул и гневно крикнул:
— Сиди и не дергайся! – И в сердцах добавил. – Дура!
Барышня и не собиралась дергаться. Она вжалась в стул так, будто от него зависела теперь вся ее жизнь и округлила глаза. Казалось, дар речи покинул ее. Андрей прошипел ей еще что-то неприятное и подошел к кассе:
— Налейте мне полный бак. Я отъеду в сторону и вернусь, расплачусь. Блин! Теперь не скоро до дому доехать придется. – Андрей покосился на испуганную барышню и вышел на улицу.
Вторую кралю уже засунули в разбитый Опель. Она сидела там и ревела в трубку, явно жалуясь на весь мир своему папику. Обе машины уже моргали аварийками. Кто-то вызвал страховщиков и ГИБДД.
Оказаться здравомыслящим свидетелем аварии – это самое малое, что выпало ему в этот вечер. Оказалось, что папик зарвавшейся барышни уехал в командировку. Естественно, опекать ее пришлось Андрею.
Домой Андрей попал только в третьем часу ночи. Жена ждала его в теплой постели и не могла уснуть. Услышав, как Андрей открывает замок, Светлана встала и пошла на кухню греть пирог, который испекла по случаю годовщины их свадьбы. Она, молча, достала из холодильника салат и водку и вышла в коридор. Ребенок в ее животе проснулся и тоже радовался приходу замерзшего папы.
Андрей разделся и нежно обнял жену.
— Знаешь, милая? Я – самый счастливый мужчина в этом мире!
Светлана вопросительно посмотрела ему в глаза.
— Какое счастье, что у меня есть ты! Ты! Именно ты! А не какая-нибудь курица…
В этот вечер Андрей ничего жене о случае на АЗС рассказывать не стал, да она и не расспрашивала. Достаточно было одного телефонного звонка, сделанного Андреем с заправки.