Кажется, все было собрано. Светлана еще раз проверила, все ли взяла, и на всякий случай положила в пакет теплый голубой палантин. Вдруг в кафе будет очень прохладно? Светлана уже давно решила, что пойдет на этот вечер встречи с выпускниками. Для нее этот вечер был несколько дороговат, но она закрыла глаза на все трудности, нашла, на чем можно сэкономить и собрала нужную сумму. Да и вовсе не в деньгах дело. В этом году ее параллель отмечала двадцатилетие окончания школы. Вечер встречи в средней общеобразовательной школе поселка Межгорье стал уже традиционным и проводился в самое удобное для таких встреч время – в первую субботу февраля. Наверное, как и везде.
Судьба у всех сложилась по-разному. Конечно, далеко не все дожили до этого дня. Трое ушли в мир иной в первый же год после выпускного, кто-то позже. Многие парни успели отмотать срок. Были в параллели и очень успешные, были и те, кто, обидевшись на этот несправедливый мир, глупо спился и влачил существование на соседские подачки. Нашлись организаторы, и человек двадцать из шестидесяти выпускников 93-го года ответили твердым согласием на приглашение собраться. Желающих, конечно, было много больше, но не все смогли прибыть за тысячи километров, о чем извинились и пообещали в вечер встречи быть на Интернет-связи онлайн, чтоб рассказать о себе, своих семьях и успехах.
Светлана собрала все нужные пакеты, сунула кота под шубу, чтоб меньше дергался и не замерз, и вместе с Алексеем спустилась к машине. Алексей в этот день договорился с братьями и их коллегами о встрече. Они собирались поиграть в хоккей, и Света должна была увезти Алексея на каток. По городу проехали спокойно, о чем-то как обычно разговаривали и, расставаясь, Светлана обещала позвонить, как доедет.
Заехав с катка в школу, Светлана забрала дочь Машу, отдала кота дочке и, произнеся вслух традиционное «Ну, с Богом!», тронулась в путь. Впереди чуть более сотни километров.
День был несколько пасмурным и для февраля необычно теплым. Дорогу Светлана знала, как свои пять пальцев, знала каждый поворот, знала, где обычно бывают снежные заносы, где и какой глубины ямки и на какой полосе. Неудивительно! Полжизни она ездила по этой трассе, и сотня километров между двумя населенными пунктами, которые оба были ей родными, для нее вовсе не являлись долгой дорогой. Ездить Светлана любила молча. Дочь ее Мария относилась к этому спокойно и никогда не мешала маме думать, строить в мыслях планы, мечтать. Маша всегда включала свой mp3-плеер и, пристегнувшись ремнем на заднем сиденье, тоже мечтала о чем-то своем.
Было о чем подумать и в этот день. Как же пройдет этот вечер встречи. Кто сможет прийти, приехать?
Игорь Березин в аське написал, что с первого февраля у него очередная вахтовая смена. Ну, работа так работа. Что мужик только не делает, лишь бы жена не шипела. Мегера необычайной редкости так сильно пилила мужика, что лишний раз отпроситься с хорошо оплачиваемой работы стоило Игорю не просто неприятным мозговыпиливанием, а было равносильно самоубийству.
Вовка Крюков, сдав досрочно сессию в вузе, куда восстановился после тринадцатилетнего перерыва, отзвонился и, сославшись на ревность жены, извинился и укатил восвояси в Стерлитамак.
Должны были приехать Ира Камолова и Наталья Коржик, но видеть их Светлана вовсе не желала. Хоть и жили они не так давно в одном общежитии и даже немного дружили, осадок в душе у Светланы не хотел растворяться. Эти две однокашницы работали на одном факультете с Светиным мужем. Когда он закрутил роман с сотрудницей, подруги не то что не поддержали одноклассницу, их реакция сильно смахивала на спортивный интерес: Смотрите, Антоновы разводятся! Ха-ха-ха! Какой цирк! Надо понаблюдать, кто кому морду начистит… Естественно, когда Светлана послала всех и вся по известному адресу, их общение перешло на Светину соперницу. Светлана простила их за предательство, но отпечаток остался.
Очень хотелось увидеть Катю и Ольгу Воробьевых. Просто посидеть, как в детские годы, похихикать над всякими глупостями. Но такое уже, явно, никогда не свершится. Катерина активно меняла мужчин и в свои тридцать шесть родила уже пятого ребенка. Светлана не осуждала ее, но не могла понять, как можно так жить. С другой же стороны смелость подруги несколько восхищала. Жить одной, без мужа, без высокооплачиваемой работы, поднимать родившихся и не бояться рожать новых детей – это по-настоящему подвиг. Ведь Светлана так и не смогла забеременеть вторым ребенком, а тут такая плодовитость.
Ольга же вообще спилась по непонятным причинам. Вышла замуж по сумасшедшей любви за алкоголика и без раздумий нырнула к нему в рюмку. Любовь любовью, но так низко падать Светлана считала ниже своего достоинства. Хотя… Каждый сам выбирает свою дорогу, и Света была на сто процентов уверена, что ее подруга нашла свое счастье.
Не прошло и месяца, как откинулся с зоны Вовчик Мартынов. Отмотав пару сроков за наркоту и еще там за что-то, он вернулся в родной поселок и первое, чем решил заняться, это организация встречи трех классов. Он с головой ушел в социальные сети, нашел контакты всех одноклассников и оповестил их о предстоящем событии, заказал на субботний вечер кафе и занялся выбором подарков учителям.
Должны были приехать ребята из разных городов России. Ждали из Уфы Лилю Пылаеву, Пашу Яковлева чуть ли не из Сибири, Ведерников Димка обещал на время оставить свой Мурманск. Да и еще много кто собирался приехать.
Ничто в этот день не предвещало беды. Как обычно, Светлана никуда не торопилась, скорость не превышала. Дольше едешь, больше побудешь сама с собою, подумаешь, помечтаешь. Последние несколько месяцев у нее было слишком мало времени на такую роскошь, поэтому Светлана больше обычного радовалась дороге.
Поднявшись в гору возле шахты, Светлана въехала на территорию поселка. С горы открылся необыкновенно красивый вид. Чистый снег на склонах гор, молодые сосенки в снегу, березовый лес на вершинах невысоких сопок и между всем этим великолепием чистая дорога. Шахтерские службы всегда следили за порядком на дорогах в черте поселка. Вот и в этот раз грейдер идеально прочистил дорогу, оставив снежные кучи чуть ли не в кювете. Ширина проезжей части позволяла даже приземлиться самолету-кукурузнику. Дорога была чиста.
Шкода Фабия Комби сбросила скорость, чтоб дать насладиться прелестями зимней природы, и, не торопясь, покатилась с горы.
Вдруг со второстепенной дороги слева на дикой скорости вылетел автомобиль, и мысли, как известно, умеющие мчаться друг за другом, понеслись одна за другою…
Вот это скорость!.. Э-э-эээ!.. На взлет что ли пошел?.. Куда поворачивать будешь?.. Да не успеет он повернуть!.. Только, сука, не тормози!.. Лети куда летел!.. Лети прямо!.. В кювет!.. Не крути руль!.. На меня?.. Эээээ!.. Моя машина!.. Куда?.. Куда?.. Вправо? Там большой кювет… Нет, не вариант… так в него верняк врежусь… Влево? Там, на встречке может появиться машина… Так же, как и этот… как черт из табакерки… Нет… Все равно его зацеплю… Еще хуже будет… Куборем пойду… Машину вкруговую устряпаю… И правоту не смогу доказать… Нет… Маневр нельзя… Только бить… Бью… Только бы выжить!.. Машка пристегнута… О! Господи! Сбереги!!! Мааааааааааааааааааааааа!!!
Светлана закричала что было силы, схватилась обеими руками в руль. Нога ее автоматически уже давно вдавила педаль тормоза в пол. Визг колес вторил ее крику. Девочка на заднем сиденье лишь успела схватить и прижать к себе кота и зажмуриться. Чужое авто неимоверно быстро приближалось. Ё-моё! Там впереди пассажир. Шкода сильно накренилась носом вниз и с силой врубилась носом в бок прилетевшей девятке.
УДАР!!!
КАКОЙ УЖАС!!!
Светлана видела, как капот ее любимой и жутко дорогой машины стал складываться гармошкой. Видела, как полетели в разные стороны мелкие осколки, слышала грохот и звон.
И вдруг все на миг пропало! Какие-то доли секунды тишина и темнота. Что-то заставило ее замолчать, заглушило визг.
Когда Светлана открыла глаза, все было как в тумане. В ушах гудело, шипело, звенело и грохотало одновременно, чужой странный запах заползал в нос.
Дочь сзади молчала. Светлана понимала, что с нею ничего не случилось, дочь жива. Раз уж сама она видит все не со стороны, а из машины, значит, не ушла в мир иной. Если уж не чувствует боли, значит, не повредилась. Значит, и дочь должна быть в порядке. Маневров не совершала, значит, дочь не должна была резко отклоняться в сторону, значит, висками не ударялась.
В том, что Маша была жива, Светлана не сомневалась, но машина… О! милая! Только не загорайся!
Дворники с диким скрипом скоблили лобовое стекло, и Светлане казалось, что каждым своим взмахом они сметают дымовую завесу. Сизый кудрявый дым быстро развеивался, открывая видимость на все происходящее.
Приняв удар правым крылом и пассажирской дверью, девятка отлетела и врюхалась уцелевшей левой фарой в жесткий сугроб на обочине. Светлана видела, как ее водитель – мелкий сухой кривоватый парень – выскочил из машины, оббежал ее и стал с силой дергать пассажирскую дверь, пытаясь открыть ее. Дверь не поддавалась. Еще бы!
Фу! Дрыщ какой-то! Зеленый! Дятел! И экспертом не надо быть, чтоб определить, что этот зеленый юнец в прошлом году права получил. Еще самоуверенный. Еще страха нет. Нет опыта. Кто ему права выдал? Продал… Кто машину доверил? Какой молодец! Догадался не давать что-то дороже этого корыта.
Светлана отстегнула ремень безопасности и открыла свою дверь. Какое счастье! Открылась как обычно легко. Значит, левый бок не повело. Светлана выставила левую ногу на асфальт. Над педалями еще кружил сизый дым. Когда дверь открылась, потоками свежего воздуха его вскружило и развеяло по салону.
Светлана вышла из машины. Ноги слушались плохо. Дрыщ метался вокруг разбитой девятки. Светлана взглянула на искореженный нос шкоды, ноги ее подкосились, и она упала на асфальт на колени. Дикий крик вырвался из ее груди. Светлана кричала так сильно, что казалось, этот крик долетит до края вселенной и вызовет оттуда неведомые силы, чтоб они пришли к ней на помощь и повернули время вспять. Туда, где все было хорошо. Туда, где ее лапочка была еще цела. Туда, когда еще можно было где-то задержаться хоть на пару секунд, на одну. Именно пары секунд не хватило, чтоб девятина, мелькнув перед носом шкоды и не задев ее, улетела по прямой в снежный кювет. Пусть бы бился сам этот дятел, пусть бы кувыркался в кювете. Но ее-то за что?
— За что?
Слез не было. Был только ужас. Был душераздирающий крик. Режущий слух визг. Стук в груди и висках. Тошнота. Руки тряслись. Дыхание перехватывало. Сидя на коленях, Светлана наклонялась низко к асфальту, натыкалась лбом в валяющиеся осколки бампера, сворачивалась в клубок и тяжело дышала. Потом поднималась и снова крик. Снова нагибалась. Снова дышала, поднималась. Крик!
Прокричавшись, Светлана затихла. Набрав силы, она встала. Ноги не слушались. Подкашивались. Колени – предатели. Боли не было. На полусогнутых ногах Светлана зашагала к разбитой девятке. К виновнику. Он безрезультатно дергал пассажирскую дверь, чтоб вынуть своего пассажира, который пускал пузырями слюни и сопли. Хорошо парню досталось, испугался. Девятка приняла удар как раз своим правым углом. И окажись у шкоды тормоза послабже, парня пришлось бы отправить в больницу. Повезло!
Водитель бегал вокруг разбитой девятки и не знал, что делать. Светлана поймала его как раз, когда он был возле водительской двери. Резко развернула и припечатала за грудки спиной к машине. Откуда в ней столько силы? Дрыщ оторвался от земли, и его ноги повисли в воздухе. Глаза округлились от страха.
Светлана, надрываясь, кричала ему в лицо:
— Ты убил ее! Ты – сука! Ты убил ее!
С каждым ее криком его глаза становились все больше. Наконец-то он нашел силы и выдавил:
— Да кого?
— Машину мою! Я ее так долго зарабатывала, так искала, так берегла! А ты… А ты…
Парень выдохнул.
Светлана трясла его за грудки и, казалось, еще мгновение, и она выцарапает ему глаза, а потом закопает его прямо тут, на проезжей части, в асфальт.
Вдруг ей стало так противно смотреть на этого дрыща, держать его и даже прикасаться к нему. Она с силой отбросила его в снег на обочину и брезгливо стала отряхивать свои руки. Из шкоды выскочила девочка и бросилась к матери.
— Мама! Мамочка! Ты в порядке?
Светлана побежала к дочери.
— Маша! Доченька! Машенька… — Светлана ощупывала все тело дочки. – Машенька, миленькая. – Ты сама-то как? Я нормально, кажется. Ты как чувствуешь себя? Не стукнулась?
Маша показала матери свои ладошки. На них была кровь. Светлана испугалась, вытаращила глаза, посмотрела на личико дочери. Губы и зубки тоже были в крови.
— Мамочка! Ничего страшного, я только язык прикусила.
Светлана громко выдохнула! Какое счастье! Схватила ладони дочери и сала их целовать, затем нежно взяла в свои ладони ее личико и тоже стала покрывать его поцелуями.
— Доченька! Какое счастье! Всего лишь язычок! Ничего страшного! Заживет! Язычок заживет! Главное, все остальное в порядке! – Светлана радовалась, даже заметила, что смеется от счастья. Ее единственная дочь цела. Машина? Машину починят, а вот дочь цела. Светлана продолжала обнимать и целовать дочь. – Ты испугалась?
— Не знаю, мама.
Мама сползла по дочери в низ и упала в ногах дочери.
— Прости, доченька. Я ничего не успела сделать. Ничего. Я только тормозила, как могла. Я не смогла предотвратить это. Прости!
— Ма-а-а-а! Ты что-о-о-о? Ты же не виновата!
Стали подъезжать какие-то люди. Все осматривали машины, присвистывали и выясняли, кто спровоцировал аварию. Многие подходили и предлагали помощь. Светлана не понимала, чем они могут помочь. Она только смотрела им в глаза и с силой выдавливала из себя: «Я прошу Вас, вызовите все необходимые службы. Я прошу Вас, позвоните всем». Ее дыхание было настолько тяжелым и громким, что люди не сразу понимали, что она просит. Многие даже ощупывали ее и девочку, все ли в порядке, нет ли переломов.
Девочка ходила вокруг машины, обхватив голову руками, и молчала.
Из какой-то машины вышел мужчина. Он подбежал к девятке. Светлана узнала его. Это был одноклассник ее родного брата. Лысаков. Имени она не помнила. Знала, что он был женат на ее соседке, знала, что в какой-то момент показал себя настоящим подонком, бросив жену с двумя детьми. Знала, что многие люди в ее родном поселке относились к нему негативно. Лысаков поговорил о чем-то с виновником, покосился на Светлану, ехидно похихикал и уехал. К ней даже подошел. Осознав, что он мог подумать, Светлана нервно засмеялась. Дочь подошла к матери и обняла:
— Мамочка! Мамочка! Миленькая! Мы справимся!
Светлана замолчала. Посмотрела в глаза дочери и тоже обняла ее. Ей стало так стыдно! Стыдно, что беспокоилась о машине, а не о дочери. Стыдно, что пусть ненадолго, но позволила себе стать слабой. Позволила истерике овладеть собою. Стыдно, что ее дочь, это юное невинное дитя, утешает ее, успокаивает.
— Да, доченька. Мы справимся… Ты права. Мы с тобою и не такое проходили. Справимся! Мы починим нашу шкодницу. И снова будем все вместе.
— Давай дяде Леше позвоним?
— Да. Да… Конечно. Надо позвонить. Ты права. Ты – умничка.
Светлана дрожащей рукой достала из внутреннего кармана телефон. Два раза нажала на зеленую кнопку и стала ждать ответа. Дыхание ее по-прежнему было тяжелым, руки дрожали, и ноги не слушались. Светлана села на колени у разбитой Шкоды. Ждать ответа пришлось долго.
— Ну, Леша, ну возьми трубку! – крикнула Светлана и ударила кулаком по асфальту. И Леша ответил:
— Ало! Доехали?
— Нет! Нет, Леша! Не доехали! Леша, мы в ДТП! Леша, она разбилась! – Светлана не давала Леше возможности даже слова вставить в разговор. Она кричала в трубку, как будто пытается докричаться напрямую до самого Римского папы. — Леша, мы живы. И, кажется, не повреждены. Машина разбита. Он убил ее. Лобовое столкновение. Я ничего не смогла сделать!
Конечно, он не ждал таких новостей. Наконец-то он смог вставить слово.
— Потерпите. Я за вами скоро приеду.
Он задавал еще какие-то вопросы, что-то еще говорил, но Светлана слышала далеко не все. В висках стучало, в ушах был какой-то гул, а перед глазами снова и снова возникали последние мгновения перед ударом. Когда Светлана отключила телефон, она услышала, как какой-то мужчина громко заявил: «Вот было бы интересно посмотреть, как все произошло». Его слова сначала шокировали ее, но они же стали волшебным пинком. Светлана вытаращила глаза и закричала дочке:
— Видео! Регистратор! У нас же есть регистратор!
Светлана вскочила и что было силы похромала к своей машине. Быстро выдернув из регистратора проводок, прошептала себе под нос: «Умоляю тебя! Только бы ты работал! Только бы ты записал!»
Кот сидел в машине, забившись под педали, и большими круглыми глазами смотрел на Светлану. Бедненький! Тоже натерпелся! Замерз, наверное. Испугался! Светлана вынула его из-под педалей, погладила и отправила на заднее сиденье, где он быстро улегся калачиком. Выйдя из машины, женщина услышала тихое:
— Мамочка, я ударилась. У меня грудь болит. Кажется, об ремень.
О! Боже!
— Доченька! Миленькая! Потерпи! Иди, сядь в машину, пока она еще не остыла. Подожди. Сейчас приедет скорая.
Дочь послушалась и села к коту.
Приехала большая машина с красным крестом на борту. Скорая. Вышла женщина. Ее Светлана тоже узнала. Тетя Ада. Она много раз приезжала к ней на вызов, когда она еще ребенком часто болела бронхитами и воспалением легких. Хорошая женщина. Добрая, всегда внимательная и улыбчивая. Осмотрела пассажира девятки, поставила ему какой-то укол и уделила несколько минут Светлане с дочкой. Тетя Ада ощупала грудную клетку девочки и успокоила, что хруста нет, все будет в порядке. Она поговорила немного с Светланой и уехала на следующий вызов. Маша вернулась в разбитую машину.
Машины останавливались одна за другой. Кто-то предлагал помощь, кто-то просто любопытничал, Светлане было все равно. Приехала еще какая-то служебка. Мужчины в форме осмотрели разбитые машины и, убедившись, что возгорания не будет, укатили. Остановилась желтая газель, высыпался десяток мужчин. Мужчины поохали, кто-то по следам торможения определил виновника и выразил Светлане понимание, пожалел. Кто-то заметил, что девятка восстановлению не подлежит, минус один тазик с дороги, а Шкоде повезло, геометрия должна быть цела, кто-то пообщался с Машей, кто-то попросил Светлану одеть шапку и застегнуться. Кто-то отметил, что сработала подушка безопасности. Светлана посмотрела на руль. Действительно, сработала. Надо же! Ощупала лицо, не болит. Жжет только немного. Кто-то поулыбался и отметил, что суммарная скорость была не настолько велика, чтоб от подушки остались синяки. Уехали, оставив след тепла и понимания.
Светлана понемногу успокаивалась. Она сидела у разбитого крыла своей единственной и дорогой сердцу машины на коленях, поглаживала крыло, и тихо шептала.
— Моя девочка… Моя лапочка… Как я теперь без тебя? Прости меня, я тебя так берегла… И не уберегла… Я тебя так люблю… Я тебя восстановлю, сколько бы мне это не стоило… Мы с тобою еще…
Светлана посмотрела туда, где был бампер. Среди кусков битого пластика и рваного металла она увидела мощный швеллер. Это усиление бампера. Толстый металл тоже был погнут. Светлане стало жарко.
— Милая! Ничего себе… Ты же нас спасла! Что было бы с нами, если бы ты была не Шкодой. Как хорошо, что я купила именно тебя, а не какой-нибудь Форд или Шевроле. Как же долго я тебя искала и ждала, шкодница моя. Спасибо тебе, девочка, за наше спасение…
По щеке Светланы медленно скатилась слеза, но Светлана ее даже не почувствовала. Слез в ее жизни было немало, и Светлана уже совсем перестала их замечать. Катятся, и пусть катятся себе. От этого ничего не изменится. Будет все так, как решит Светлана. Исключения могут быть, но опять же только с ее позволения.
Чуть больше пяти лет прошло с тех пор, когда глаза Светланы и днем и ночью напоминали поролоновые губки, наполненные горькими слезами. Тогда ее муж, человек, которого она любила многие годы и которому прощала больше, чем должна прощать разумная женщина, поведал ей свою тайну о своих более чем романтических отношениях с другой женщиной. Светлана не стала держать его на привязи. Мало того, она собрала минимум вещей и ушла сама. Тогда Светлана твердо решила: «Если уж ты не захотел строить с нами семью, то мы сделаем ее без тебя!» Конечно, боль от предательства и разочарование душили сознание, но понимание пробивалось сквозь них, старалось оправдать бывшего и заставляло жить дальше ради дочки.
И понеслось.
Жизнь Светланы и ее дочери сильно изменилась. Молодая женщина вынуждена была стать маленькой девочке еще и папой. Переехав в новую квартиру, Светлана с дочкой самостоятельно, без мужских рук, благоустраивали ее и вили новое гнездышко. Тогда же Светлана приняла решение сесть за руль. Была и машина.
Ее отец тогда перенес тяжелейшую операцию на сердце. Чудом выкарабкавшись с того света, он уже не смог водить автомобиль. Его новая семерка три года простояла в гараже, и ее уже собирались продавать, когда Светлана поделилась своим горем с родителями и пошла в автошколу. Сев за руль, Светлана нашла для себя отдушину. Любовь к дороге и возможность управлять автомобилем стали настоящим спасением. С автомобилем пришли самостоятельность и уверенность. Стало что-то получаться. С автомобилем дорога до школы и работы стала занимать минимум времени.
Света снова стала подрабатывать. Снова? Да. Много ранее Светлана, как и муж, более трех лет совмещала две работы. Как и муж, зарабатывала немало, но денег не было. Они утекали в неизвестность. Парадокс! Работали вдвоем на двух работах, и денег не было. Но теперь одна. С ребенком, а деньги стали оставаться. Светлана стала копить.
Дела пошли в гору. Дома было все необходимое. Были друзья. Были работа и возможность подработать. Была дочь, помогавшая буквально во всем.
Со временем Светлана поняла, что может купить машину повыше уровнем. Каким бы верным и безотказным ни был папин автомобиль, зимою в нем было холодно, бензина он просил больше, чем полагалось, да и ломаться он стал, как и подобает любому авто, много чаще. Да и статус начальника отдела требовал. К тому же, из ниоткуда появился и покупатель. Он стал названивать Светлане с единственной просьбой: «Продайте мне свою семерку!»
Светлана стала изучать рынок. Если брать что-то новое, то ничего, кроме Нексии, Светлана не могла бы себе позволить. Но Нексия ей не нравилась. А из подержанных ей удалось попробовать немало. Оценивались не только технические характеристики авто, но и дизайн, внешнее состояние и еще что-то, что Светлана не могла объяснить. Но это что-то сразу говорило ей, стоит ли не только покупать машину, но и даже садиться за ее руль. Понравилась только Шкода. Только Фабия. И только в универсале. Почему, Светлана не могла объяснить. Понравилась и все тут! Пусть и дороговата.
Выбор был сделан. Осталось дело за малым. Найти продавца. Нашла. Помог муж единственной подруги. Созвонилась, договорилась. Стала ждать. И добирать недостающую сумму. А добирать пришлось немало. Забыв о личной жизни, Светлана стала работать и днем, и ночью. Более полугода без выходных. Постоянное недосыпание и отказ себе во всем, на чем можно экономить. Затянув потуже поясок, Светлана добрала нужную сумму.
И вот ключи от желанной красавицы были в руках. Многие коллеги скривились в завистливой улыбке, когда увидели, на какой машине Светлана прикатила на работу. Ударив завистникам серпом по яйцам, Светлана поверила в себя и начала строить планы на создание новой семьи. Получилось и это.
Светлана сидела у разбитой машины и ждала своего Алексея. В то, что экипаж ГИБДД приедет быстро, даже и не верилось. Маша стала замерзать, и боль в груди усилилась. Надо было везти ее в поселок к бабушке. Но как? С кем? С чужими людьми, проезжающими мимо, Светлана отправлять ее не решалась. Вдруг девочке кто-то позвонил. Подружка из Межгорья. Тоже Маша.
— Нет, Маша. Мы еще не скоро приедем. – Ответила ей дочь. — Мы в аварии. На шахте.
Тут Светлана встрепенулась.
— Маш, спроси, ее папа дома? Если дома, объясни ему, где мы, попроси, чтоб приехал. Нам нужна мужская помощь. Наш-то дядя Леша еще нескоро приедет.
Маша все поняла. Через несколько минут приехал папа подруги. Михаил. Ничего нового он не сказал, да и не ждал уже никто. И наладить он тоже ничего не мог. С ним-то Светлана и отправила девочку в поселок. Провожая, мать обняла дочь, поцеловала и велела, как отогреется, шагать с бабой в станцию скорой помощи.
Михаил увез Машу, а Светлана осталась на дороге одна. Один на один с разбитой машиной. Светлана села за руль. Все то, что она пережила час назад, все возвращалось и стояло перед глазами. Визг тормозов. Удар. Дождь разбитого стекла, мелким горохом осыпавшего обе машины.
Облака затягивали небо. Становилось все более страшно. Виновник и его друг ходили вокруг разбитой девятки и о чем-то переговаривались. Видно было невооруженным глазом, что это корыто, действительно, восстановлению не подлежит. От удара замялась даже крыша. Двигатель сильно сместился со своего положения влево. Реально, минус один. Ребята родились под счастливой звездой. Только непонятно, какая звезда заставила их лететь сломя голову.
Сидеть и ничего не делать было невозможно. С каждой минутой шум в ушах и ощущение ужаса обострялись. Светлана вспомнила, что перед самым отъездом сунула в сумку дочкин фотоаппарат. Так, на всякий случай. Она открыла багажник и в пакете с вещами нашла его. Стала фотографировать. Обошла свою Шкоду со всех сторон, сделала по паре снимков, отошла от машины и сделала еще несколько снимков. Какое дорожное покрытие, какие снежные бугры на обочинах, как стоят машины. Подошел виновник, Светлана засняла и его рожу. Он с сильным башкирским акцентом спросил:
— Зачем фотографируешь?
— На память! – огрызнулась Светлана.
— Зачем на память?
— Чтоб рыло твое запомнить. По ночам к тебе в страшных снах являться буду.
Парень больше ничего не говорил. Понимал, в каком состоянии находится женщина. Нарываться не стал. Скажи лишнее неосторожное слово, закопает на месте.
— У тебя хоть страховка-то есть? – спросила Светлана.
— Есть. Росгосстрах.
Светлана тихо выругалась. Знала, что это самая жадная страховая компания. По осени ее подруга на такой же Шкоде с мужем попала в аварию, и им тоже пришлось столкнуться с Росгосстрахом. Понятно, без суда не обойдется. Ну, чтож? Суд так суд. Не страховая, так этот дрыщ заплатит, никуда не денется. А денется, так забудет, что такое спокойный сон.
— Давно за рулем-то?
— С детства. Мне уж двадцать два. Хороший стаж у меня.
Светлана злорадно захохотала ему в лицо.
— С детства? Смотрите на него… Взрослый… Права когда получил?
— Да в прошлом году и получил.
— В прошлом… — передразнила Светлана. – А ничего, что прошлый год месяц назад кончился? Кто тебя ездить-то учил?
— Дядя учил.
— А права тебе тоже дядя тебе купил?
— Да.
Молодая женщина отошла от него подальше, чтоб не стукнуть. Держать себя в руках было очень тяжело. Мысли одна за другой роились в ее голове.
— Дядя его учил. Ха! Хотелось бы мне посмотреть, как дядя ему мозги вправлять будет. Машина-то тоже, наверное, дядина. Сомневаюсь я, что ты в свои двадцать два, кроме венерических заболеваний, что-то сам заработать можешь. Уж слишком ты глуп, раз позволил себе такую уверенность на дороге.
Так! Надо сфотографировать доску приборов. Километраж. Кто его знает, какими ушлыми окажутся этот дрыщ и его дядя. Чтоб не пукали потом, будто я километраж скрутила, чтоб потерю товарной стоимости запросить, надо сфотографировать циферки-то. Мало ли. Вот. Так вот, чтоб и подушку безопасности видно было. Попробуйте теперь хоть слово в свое оправдание вякнуть. Только бы регистратор записал все. Только бы не подвел. Шестидесяти тысяч не накатали еще. И это вместе с первым хозяином. И это за пять лет. Девочка моя. Совсем еще новая. А это дрыщ! Сука! Все испортил. Как бы хорошо не восстановили, все равно, битая машина уже. Битая, она и в Африке битая. Беготни сейчас будет хоть жопой ешь. Страховые, ремонтные. Еще непонятно, что сейчас там врачи Машеньке скажут. Только бы с нею все хорошо было! Испугалась моя солнышка. Ремонт на полгода затянется. Шкода-то – чешка. Не Калужский металлолом. Детали из Европы заказывать. Недешево. Светлана думала, как ей теперь придется увозить дочь в школу из одного конца города в другой, ездить на работу и осуществлять функции по работе, ведь машина для нее была первой помощницей. Кроме того, отпрашиваться с работы для урегулирования вопросов, связанных с ремонтом автомобиля, означало значительное понижение заработной платы, что заметно скажется на погашении ипотечного кредита.
Блин! Сколько насрал-то.
Светлана убрала фотоаппарат. Снова села в машину. Закрыла глаза. Надо успокоиться. Надо успокоиться. Все будет хорошо. Маша правильно сказала. Мы справимся. Иначе и быть не может. Зазвонил телефон. Алексей. Еще только плотину проехал. М-да! Небыстро. Микроавтобус все же. Не самолет. Только ты поосторожнее. Одной разбитой машины хватит.
Светлана посмотрела в окно и удивилась. ГИБДД? Как? Уже? Однако! Быстро так! В Магнитогорске сто лет ждать бы пришлось.
Два молодых инспектора в ярких жилетах ходили с рулеткой вокруг машин. Дрыщ жалко подпрыгивал возле них. То ли оправдывался, то ли на Светлану вину свою слить хотел. Ну, это у тебя не получится. Загрызу! Светлана вышла из машины. Один инспектор подошел к ней:
— Шкода Ваша?
— Моя.
Второй сел за руль служебной машины. Дрыщ и его друг посеменили за ним. Тоже сели в машину. Светлана не стала ждать приглашения. Поняла, что сейчас и документы попросят, и схему рисовать будут. Ей досталось место на заднем сиденье за водителем. Удивительно. Друг дрыща вроде и не крупный, а полсалона собою занял.
— А Вы можете машину завести? Погреться бы немного. – Попросила Светлана. Дрыщ хрюкнул что-то в поддержку просьбы.
— Нет. У нас бензин на нуле. На последнем сюда приехали. Ваши документы. Техпаспорт, страховку. Эвакуатор нужен?
Светлана отказалась от эвакуатора и достала документы, протянула. Инспектор посмотрел, вернул быстро. Странно. Второй все еще ходил по дороге вокруг разбитых машин и диктовал в полуоткрытое окно результаты своих измерений. По всему было видно, что он проходит обучение. Инспектор из служебного автомобиля только подсказывал ему, что еще надо замерить и как. Схема тоже была нарисована быстро. Все расписались. Ученик остановил две проезжающих машины, попросил водителей расписаться на схеме как свидетелей. Расписались, уехали.
— Так! – резко и как-то властно подвел черту инспектор, – завтра оба являетесь в районное ГИБДД. Часам так к десяти, одиннадцати утра. Дооформите мелочи. Все! Выходите!
— Я не знаю, где там этот ГИБДД. Запишите мне адрес.
Он назвал два адреса. Но Светлана настаивала.
— Запишите, я сейчас ничего не смогу запомнить.
Инспектор долго копошился в своих бумажках и протянул ей клочок бумажки с адресами. Клочок нашел место в женской сумочке рядом с техпаспортом.
— Выходите!
— У меня регистратор был включен. – Чуть слышно сказала Светлана.
— Вот завтра его и привезете. Выходите!
Как это? Все? Не может быть! Светлана заплакала:
— Я не хочу выходить!
— Выходите!
— Стойте! Так ведь завтра воскресенье.
— И что теперь? Будет дежурный. Выходите!
— Но! Простите! Я не хочу выходить! Я замерзла! Там страшно!
Светлана плакала. Как уже говорилось ранее, слезы на ее глазах были такой редкостью, что можно было сравнивать их с грозой в январе. Светлана не могла понять, почему ее выгоняют, она понимала, что что-то недоделано. Что должно было еще что-то произойти. Где документы? Где помощь? Где банальное понимание? Почему грубость? Ведь она ни в чем не виновата.
Инспектор небрежно махнул своему помощнику, мол, высаживай, и проверил, не закрыла ли женщина дверь на замок изнутри. Тот резко открыл дверь и протянул руки к женщине. Светлана не стала ждать, когда он грубо вытащит ее из салона и, продолжая плакать, сама вышла из машины.
Ученик сел на пассажирское сиденье, и машина с мигалками сделав полицейский разворот на месте, с пробуксовкой укатила в направлении районного центра. Светлана проводила ее взглядом. Вот что это такое произошло? Перед кем они тут пальцы гнут? Кому крутизну-то свою показывают? Что мне их погоны? Кто они такие без служебной машины и формы? Это так экономится последний бензин? Если ранее Светлана, услышав в разговорах термин «мусорня», защищала обладателей этого грязного прозвища, то теперь она сама готова была кричать им его вслед.
Проехала какая-то машина. Развернулась и встала возле молодой женщины. Рено Сандеро. Это был Михаил, папа Машиной подружки. Он был не один.
— О! Я смотрю, гаевники уже отметились?
— Да.
— Это мой друг Сергей. – Михаил улыбнулся и кивнул головой в сторону сопровождавшего его мужчины. – Он поможет машину отбуксировать. Гараж в поселке есть?
— Есть.
— Звони тогда маме. Пусть в гараже встречает. – Скомандовал Михаил и усадил Светлану в свою машину. Затем он достал из багажника буксировочную ленту и ушел к разбитой Шкоде. Вдвоем с Сергеем они сложили в багажник остатки фар и искореженный номер, откатили ее, чтоб можно было объехать девятку, и подогнали Рено. Через несколько минут Рено напряглась и потянула Шкоду в поселок. Светлана резко обернулась, чтоб посмотреть. Она никогда даже не предполагала, что такое может быть. Чтоб ее любимая Шкодница была так сильно ранена, чтоб ее самая надежная в мире машина катилась на буксире. А она катилась, не сопротивлялась. Словно больной ребенок молча шагал вслед за мамой в больничку, понимая, что так надо, что такое состояние ненадолго, что мама-хозяйка не оставит дело просто так и сделает все, чтоб вылечить болезнь.
А дрыщ и его друг остались на дороге возле своего корыта дожидаться эвакуатор. Они провожали иномарки взглядом. Светлана уезжала. Уезжала туда, где она была не одна, где тепло, где ее ждали, радовались любому ее появлению.
Через несколько минут машины были возле гаража. Пришла хозяйка. Увидела машину и, тяжело вздохнув, обняла Светлану и пустила слезу.
— Доченька, Светочка.
— Тихо, мама, слезами не починишь.
— Да знаю я. Главное, вы у меня обе живы.
— Мама. Знаешь? Настоящие мужчины еще есть в этом мире. Мало, но есть!
Снег возле гаража быстро раскидали, машину закатили и поехали домой. Вскоре приехал муж с братьями. Подниматься в квартиру не стали. По телефону скомандовал:
— Поехали в гараж!
— Зачем?
— Ну, мы хоть посмотрим, насколько все страшно.
— Ну, поехали.
В гараже мужчины присвистнули, почесали затылки.
— Реально сильно стукнули. Блин!
— А вы думали, я ради развлечения вам звонить стала бы? — Обиделась Светлана. – Я такими вещами никогда не шучу.
— Клеммы скинула?
— Нет.
— А почему? Не знаешь что ли, что в первую очередь это сделать надо?
— Вообще-то на курсах кройки и шитья об этом не рассказывают.
— Мужики, и, правда, что мы на нее? Ладно, хоть после такого умом не тронулась. Давайте, поддержите капот, я сам.
Мужчины дружно напряглись.
— Уу-у-у! Да его скинуло как! Наклонен сильно. Потек уже.
Светлана без слов поняла, надо искать тряпку. Руки вытереть. Аккумулятор был снят. Руки помыли снегом. Благо, его за воротами по самую крышу. Зима в этом году снежная. Природа-матушка не поскупилась.
Через час микроавтобус уезжал из поселка. Естественно, ни о каком вечере встреч теперь не было и речи. У мамы оставаться тоже не имело смысла, потому как к десяти утра в районный Прохоровск из Магнитогорска добраться было много проще.
Светлана сидела рядом с мужем, на переднем пассажирском. Стресс давал о себе знать. Она изо всех сил держалась, чтоб не сорваться, не заорать в голос. Проезжая перекресток, ставший для нее черным, все внутри сжалось. Разбитой девятки там уже не было, успели увезти.
Конечно, Светлане налили водки для снятия стресса, но спиртное проявило себя несколько необычно. Светлана принялась болтать всякую чушь, лишь бы саму себя отвлечь от своей беды, но в глазах стояла разбитая мордашка ее любимой машины. Ничего более интересного Светлана не придумала, кроме как рассказывать обо всем, что пролетало мимо микроавтобуса. Там-то такой карьер, было в нем то-то и то-то. А там-то такой ствол шахты, там такой-то, было там то-то и то-то. А вот это – котельная, где проходила производственная практика тогда еще студентки Светланы. А вот деревня, в которой жили ее подруги. Да много что интересного вспомнила тогда молодая женщина. Немногочисленные слушатели – муж и два его двоюродных брата – внимательно слушали ее и боялись перебить этот «словесный понос». Светлана щебетала и часто резко оборачивалась и кричала в салон:
— Доча! Как ты там?
— Нормально я, мама!
— А кот?
— И кот нормально. Спит!
Но на полдороге взрыв все же произошел. Среагировав на какую-то мелочь, Светлана взвыла, уткнулась в переднюю панель лбом и заревела в голос. Слюни, сопли, слезы лились рекой. Ревела недолго. Сообразила, надо хотя бы выпить воды. Светлана резко выпрямилась, утерлась платочком и скомандовала:
— Пить!
Мужчины будто ждали. Ринат сидел наготове и уже держал в руках пластиковый стаканчик и бутылку минеральной воды. Быстро налив полный стаканчик, он протянул его вперед. Светлана схватила его и моментально осушила. Вернула:
— Еще!
Второй стаканчик ушел так же быстро.
— Еще!
И третий! И четвертый…
С каждым стаканчиком глаза всех сидящих в автомобиле становились все шире. Ну, ничего так Светка попить! Поллитровку минералки на ура!
Зазвонил телефон. Брат. Мама уже рассказала ему. Радость, что не разбились. Утешения, все починится. Какие-то советы. Какой-то юмор. Зачем? Поговорив с ним, Светлана отключила трубку и вдруг затихла. Потом посмотрела на мужа. Как не на него, а куда-то сквозь, как будто в пустоту.
— Так! – резко и громко произнесла она. – Второе же число! Второе же февраля.
— Ну, да. – Последовал ответ. Но он был лишним. Светлана уже держала трубку телефона у уха.
— Маааа! Все! Больше ничего такого страшного не произойдет! – Светлана была уверена. – Помнишь? Тогда же тоже было второе февраля. Ну, в девяносто шестом… Да, когда мы с папой на Москвиче так же мордой ткнулись. И повреждения такие же. Все! Круг замкнулся! Больше не повторится!
Вечер помнился плохо. Ничего не хотелось. Хотелось только забиться в дальний черный угол и выть. Ночь была еще более тяжелой. Спать было невозможно. Стоило только закрыть глаза, опять все та же картина. Дорога, перекресток, автомобиль. Удар! Грохот, звон, ужас. Дышать! Только дышать. Ну, чуть-чуть не доехали. А как же вообще ехать-то не хотелось! Что-то держало. Но желание встретить одноклассников одержало победу.
Содержание
• Минус один
• Второе февраля
• Дела офицерские
• Любезные страховщики
• Главное – не сдаваться!
• Первое апреля
• Суд