Солнышко было очень высоко, но не допекало. Нас скрывали густые ветви деревьев. Надо сказать, природа тут была, действительно, прелесть. Но самое красивое было впереди. И очень жаль, что самую красоту у нас мало шансов увидеть, потому что тут же решено было ехать ближе к вечеру, как стемнеет.

Лес, где мы спрятались, принял нас дружелюбно. Тут нас искать глупо. А отдохнуть нам не мешало. Наши преследователи помечутся по дороге, и если не перестреляют друг друга, то повеселят дальнобойщиков а потом, проголодавшись и соскучившись по своим тёткам, раскатятся по базам, хазам и малинам. А мы спокойно покатим дальше.

Андрей вывалился из Лачуги, сел на травку, прислонившись к заднему колесу, и полез в карман за сигаретами.

Я попыталась отстегнуть ремень. Только сейчас я обнаружила, что мои руки так дрожат, что я не в состоянии этого сделать. Пару раз надавив мимо кнопки, я начала с силой колотить по ременному замку. Он не слушался. Тимофей посмотрел на происходящее и спокойно отстегнул меня. Его замок послушался. Я откинула ремень, тоже выпала из машины. Естественно, ножки мои не хотели меня держать.

Тимофей откинул спинку кресла и приготовился то ли придремать, то ли помедитировать и впасть в нирвану.

Я подползла к Андрею и села рядом с ним плечом к плечу, прислонившись к бочине лачуги. Андрей уже прикурил и по-кошачьи млел, жмурясь на солнечные блики. Я молча отобрала у него сигарету, жадно затянулась.

– Ого! Мадемуазель, да вы прекрасно маскировались! Вы дымите, как паровоз!

Не знаю, что я чувствовала при этом. Не помню. Перед глазами у меня были только наши преследователи, а в ушах стоял звон оружия, смешиваясь со звуками леса. Но с каждой затяжкой мне становилось немного легче. Я терялась где-то в неизвестном мне мире, страх угасал, краски становились ярче, хотелось жить. Да-да! Именно! Именно в такие моменты, наверное, переоцениваешь жизнь и по-настоящему начинаешь любить ее.

Андрей достал вторую сигарету, прикурил от теперь моей, я взяла ещё одну и продолжила сеанс реабилитации. Так мы сидели не знаю сколько времени. Если это можно было назвать пикником, то он заслуживал занесения в книгу рекордов как самый тихий и экологически чистый пикник.

Андрей докурил, выбросил окурок в пространство, потянулся, зевнул и сказал загадочную фразу.

– Зуб перестал болеть, и он спокойно слез со стены… — После чего поднялся и добавил. – Пойду, гляну, как там с малиной!

– Хорошая мысль! – отозвался Тимофей, вылез из машины, и ребята вместе направились в чащу леса.

– Эй, народ! – Заволновалась я, – вы куда?

Оставаться здесь одной мне не улыбалось вовсе.

– Я с вами пойду!

Мужики, два стервеца, солидарно заржали.

– Не! Тебе придётся в таком случае идти в другие кустики, – радостно сообщил Андрей Хоттабыч.

– Нам надо обсудить некоторые вопросы, – подтвердил Тимофей.

Через некоторое время мы дружно приняли решение, что неплохо бы и подкрепиться. Вынув из сумки все, что приготовила нам Тимошина мама, мы славно перекусили, попадали в густую сочную травку и углубились в процесс пищеварения. Небо было настолько пронзительно голубое, что глядеть в него было почти больно, но не глядеть было просто невозможно. Я подумала, что вот так и приходят в голову всякие гениальные мысли – посмотришь в бесконечность, и тебя осеняет… Правда, ничего другого мне в голову пока не пришло. Не осенило…

– Ну, други мои, как дальше нам быть? Есть идеи? – Похоже, у Андрея скоростной обмен веществ, он уже всё переварил и готов приставать с проблемами и разговорами о них.

Тимофей неспешно повернул к нему голову:

– А какие идеи-то? Другой дороги отсюда нет. По-любому нам тут ехать. А уж что нам эти ублюдки придумали… Посмотрим. Не вызывать же эскорт из Москвы. Этак вы до зимы тут жить будете. Да и я с вами…

Мысль прожить до зимы в лесу меня не вдохновила.

– Не! Это не вариант, – вмешалась я. – Тимофею к дочке нужно! И задерживать его никак невозможно.

На этом мысль остановилась и диспут угас.

Весь день был жарким, а под вечер на небе сообразись грозовые тучи. Остывающий горный воздух приятно остужал нас и предупреждал, что грозу в лесу нам пережидать вовсе не стоит. Уже начинали надоедать комары, а башкирские комары перед грозой обычно грызут не на шутку, когда мы, из-за природных условий решившие не ждать темноты, рискнули вырулить на трассу. Было начало седьмого вечера. Естественно, ни Бандана, ни его коллеги, ни бандиты нас тут не ждали. Тимофей полностью взял опеку над нами в свои руки. Нам было запрещено даже заикаться на тему самостоятельного вождения автомобиля.

Дорога была малолюдной. Мы ехали не спеша. Километров через двадцать мы увидели на обочине две припаркованных фуры. Не знаю, как у мужчин, но у меня же не было сомнений, что это были Немтырь, Бандана и кто-то ещё из их коллег. Не надо было и гадать, они ждали нас. Эта встреча отобрала ещё пятнадцать минут нашего времени, рассчитанного на дорогу. Бандана предупредил нас, что, как мы и предполагали заранее, бандюги и гаёвники на самом деле преследуют одну и ту же цель, что тут всё схвачено, за всё оплачено. Кроме того, мы узнали, что наш Юриванч поддерживает связь не только с нами, но и с нашими друзьями-дальнобойцами, и за спасение наших душ им обещано хорошее вознаграждение.

Вдоволь наговорившись и получив ряд полезных советов, мы поехали дальше. Нам выдали рацию, которая как будто случайно нашлась в кабине попутчиков Банданы. Как сильно я ни настаивала на овладении рацией, вручили её Андрею, как наиболее адекватно мыслящему в моменты непредвиденной опасности и спокойно относящемуся к тому словесному мусору, который частенько изрыгал переговорный аппарат. Ведь другие дальнобойщики не предполагали, что слушателем может быть женщина, и поэтому даже и не пытались фильтровать свой базар, щедро пересыпая свои мнения, впечатления, вопросы, советы крепкими трехэтажными конструкциями.

Теперь мы ехали, ощущая дополнительную защиту, пусть даже на хвосте. Было, конечно, предложение взять нас в конвой с обеих сторон, но мы дружно отказались всю дорогу до Зилаира дышать выхлопными газами любой из фур. Да и видимость в этом случае была бы не фонтан.

Радио в горах не работало, поэтому мы воткнули диск с треками Виктора Цоя. И откуда он у нас только взялся? Рация неустанно хрюкала, рыгала и материлась.

Небо было уже не просто сизым от грозовых туч. Поднялся неимоверной силы ветер. Он того и гляди был готов скинуть машину с трассы. Освещаемые солнышком тучи казались темно-фиолетовыми. Зрелище было и жутковатым, и красивым одновременно. Если быть предельно откровенным, то красиво-страшным или даже страшно красивым. Высокие лесистые горы с обеих сторон дороги, не Кавказ, конечно, но не меньшей красоты. Нежные березки кланялись от каждого порыва ветра. Даже высокие статные сосны вперемешку с еще какими-то не меньшей красоты деревьями не могли защитить их от шквала. Небо резкой границей разделилось на две половинки, солнечную и добрую, оставшуюся позади, и агрессивную фиолетовую, источающую гром и молнии. Только молнии эти четко били уже не где-то там, вдали, а тут, совсем недалеко от дороги, в ближайшие леса. На фиолетовых тучах ясно проглядывались белые полупрозрачные облака. Все понятно. Приготовьтесь, будет град.

С каждым ударом молнии рация трещала так, что, казалось, вот-вот взорвётся, и мы останемся без связи. Гром всё громче и громче бил в барабаны. Молнии сверкали все чаще, и, казалось, ближе. Вот после одной из них гром мгновенно разразился таким грохотом и треском, что, не знаю, как у мужчин, а лично у меня заложило уши. И пошёл дождь. Вода полилась с неба, как из ведра. Тимофей сбросил скорость и включил дворники, но они не справлялись. Видимость была практически нулевой. Создавалось впечатление, что мы въехали в какой-то водоем, в аквариум, и моя лачуга казалась мне маленьким пузырьком на дне большого грозного океана. От понимания того, что дальнобойщики тоже плохо видели дорогу и могли в любую секунду въехать нам в зад и раздавить нас своими махинами, становилось жутко до тошноты. Цой не спасал, а только нагнетал своими тяжёлыми песнями ещё больший страх. Я резким движением руки выключила шарманку, и салон, который, как казалось ранее, был шумоизолирован на славу, заполнился звуками дождя. Ой, мамочки!!!

– Осторожно, рыбку не задави! – прервал молчание Андрей.

– Гы-гы-гы-гы-гы!!! – зычно заржал Тимофей.

– Хи-хи-хи! – вырвалось из меня.

Напряжение немного спало, и спокойствие снова воцарилось в нашем маленьком пузырьке. Дорога шла все время в гору. Мощные реки дождевой воды шли по трассе нам навстречу, сильно мешая ехать. Но останавливаться было нельзя. В лесу могли быть снайперы, а Тимофея в Инзере ждали жена и дочь. Так мы ползли минут пять, не больше, но эти минуты показались мне пятилеткой. Через эту пятилетку дождь потерял свою силу, подарив нам возможность видеть метров на пятьдесят дальше, и очень скоро мы заметили на трассе два автомобиля. Это ждали нас. Надо же!!! Вот неугомонные. Значит, нехило им пообещали забашлять за мое живое тело. Это, конечно, льстило неимоверно, но почему-то не радовало.

– Да что же это такое? Им что? Местных что ли не хватает? – готова была расплакаться я.

– Ну, дорогая… — утешил меня Андрей. – Тут, похоже, ты только поводом стала. Причина в чём-то другом. Может, это всё же таки война с дальнобойцами. Хотя… — он почесал затылок. – Потом в новостях расскажут.

– Нет уж! Давай будем надеяться, что репортажа на эту тему вообще не будет.

Тимоша нахмурился и засопел. Видно было, что он превратился в большой комок внимания и судорожно обрабатывал в мозгу все возможные ситуации погони и, не исключено, даже битвы. Мы, как по команде, разом замолчали и вжались в сиденья. Тимофей велел Андрею взять в руки рацию и быть на связи. Он послушался. Рация тут же захрюкала искаженным голосом Банданы:

– Ребята. Вы видите противников?

– Да. Видим.

Две машины стояли на обочинах дороги, гайцы – на левой, бандюки – на правой. Нас они узнали сразу. Не дожидаясь, когда мы сравняемся с ними, они с пробуксовкой тронулись. Но не навстречу нам, а попутно. Что делать? Тормозить и возвращаться назад? Глупо. Там их много больше, там их территория. Ехать вместе с ними? Что будет? Почему моя машина сделана не из пуленепробиваемой жести?

Я посмотрела на Тимофея, он как-то ехидно заулыбался на одну щеку и дал команду:

– Андрей, скажи заднему, пусть дистанцию увеличит.

Я боялась вмешаться. Но, меня успокаивала мысль, что уж если наш спаситель начал давать указания, значит, он знает, что делать. Приказ был выполнен мгновенно. Фура отстала на несколько метров.

Мы догнали их. Поравнялись бортами. Я в очередной раз в мыслях поблагодарила Юриванча за тонированные стекла. И тут догадка осенила меня. Я все поняла!!! Я поняла, что сейчас произойдет. Я медленно вытянула руки вперед и уперлась в переднюю панель.

Мы ехали тремя автомобилями по двухполосной трассе. Сзади нам чуть ли не в попу дышали две фуры. Вот так конвой! Никогда в жизни такой чести не удосуживалась.

Дорога поднялась до вершины горы и пошла вниз. Мы стали набирать скорость. Наш конвой тоже. Снова вспышка молнии, снова грохот и град… Сильными ударами град испытывал на прочность корпуса машин. Градины размером с воробьиное яйцо рикошетом отлетали от машины к машине, прыгали по дороге, как мячики. Дорога побелела и стала скользкой. Видимость опять резко ухудшилась, а наши «попутчики», как мне казалось, скалились, глядя на нас из своих окон. Я во все глаза пялилась на противников. Я понимала всё, что они там говорили, я читала по губам. Я видела, что в каждой машине есть телефон или рация, или ещё какое переговорное устройство, они общались друг с другом. Оказывается, Тимофей тоже видел это. Или мы оба чувствовали все своими пятыми точками?

Дальше все произошло очень быстро. Водители обеих машин резко крутанули рули своих колымаг в нашу сторону. Обе машины послушно попёрли на нас. В ожидании беды я зажмурилась. Вдруг я почувствовала, как какая-то сила пытается оторвать меня от сиденья и выбросить вперёд, словно провинившегося котёнка, услышала визг колес, ощутила сильный удар в спинку моего сиденья. Андрей громко крякнул, чуть не сломав шею от удара лбомв мое сиденье. Это Тимофей резко топнул на педаль тормоза. Хорошо, что я заранее была готова к такому развитию событий, я только стукнулась лбом о свои же руки и переднюю панель. Затем опять визг и скрежет, но уже где-то сзади. Это тормозила фура. Я понимала, что с его-то весом и на такой-то дороге это вовсе непросто. К счастью, удара не последовало.

Я открыла глаза. То, что я увидела, вызывало дикий восторг! Два автомобиля столкнулись своими бортами прямо у нас перед носом. Но только не совсем бок о бок. Учитывая мощность движков, водила минивэна малость не рассчитал и топнул на педаль газа немного сильнее, чем было надо, и, естественно гаёвники боданули его в заднюю часть борта. Из-за шума дождя и грохота града звука их поцелуя я не слышала. Милицейскую машину сразу же закрутило по дороге и унесло в кювет, а минивен заюлил по дороге и стал рисовать такие кренделя, будто готовился к выступлению по фигурному катанию на очередной олимпиаде.

А что? Прекрасные условия для тренировки: тоже горы, тоже лёд под колесами. Минивэн – машина немаленькая, пушинкой не назовешь, её водитель не смог справиться с управлением. Сцепление с дорожным покрытием в таких условиях было слабым, и с очередным порывом ветра минивэн сдуло с дороги. Восторг громкими воплями вырвался из нас. Только Тимофей молчал, крепко вцепившись в руль. Он держал машину.

Снова захрюкала рация:

– Красиво, ребята! Красиво… Комар носа не подточит. Пусть теперь гадают и спорят, кто кого подрезал кгы-кгы-кгы-кгы-гы! Как вы там? Подмываться не надо?

Андрей вопросительно посмотрел на нас с Тимофеем и ответил.

– Всё в порядке. Живы все.

Я посмотрела на руки. Пальцы моментально опухли и посинели. Лоб болел так, будто в него кто-то вкрутил большой фонарь. Вот сейчас я могла смело утверждать, что Пушкин, когда писал сказку о царевне Лебеди, явно меня представлял перед собою: «А во лбу звезда горит».

Мысли в моей голове летели одна за другой. Я не успевала их фиксировать, не успевала отвечать на свои же вопросы. Как же так? Почему не улетели с дороги мы? Почему минивэн так повёл себя на дороге? Тут, в Башкирии, что? Другая физика что ли? И вообще, почему при таком резком торможении не сработали подушки безопасности? Как же я перед мамой-то предстану? Что я ей скажу? Колени битые! Локти, пальцы битые! Да и лоб тоже совсем теперь не первой свежести. Как же я в таком виде на работу приду? Что же я скажу своим ребяткам?

Я заплакала от обиды.

Останавливаться было нельзя. Последнее это было нападение на нас или нет, нам было неизвестно, поэтому надо было торопиться. До Зилаира оставалось километров тридцать. Град кончился, ветер стих, и только вода сплошной стеной стояла за окнами машины, соединяя небо и землю. Наверное, сами ангелы-хранители организовали эту стихию, почувствовав, что у нас больше нет возможности оторваться от преследования.

Я плакала, глядя на свои раны и ссадины, а Тимоша и Андрей смеялись надо мной.

– Глупенькая. Счастлив наш Бог! Ну, ведь живы! ведь оторвались.

– Ааааааааааа!!! А па… па… подушки не сработали-и-и-и!!!

Какое счастье! Все мы живы, здоровы, машина цела. Все кошмары, казалось, закончились. За разговорами, шутками да прибаутками мы не обращали внимания на грозу. Нам она казалась так! Тьфу! Но в какой-то момент мне показалось, что наш герой Тимофей притомился. Я его прекрасно понимала. Было бы удивительным, если бы он после всего случившегося танцевал лезгинку за рулем.

Дорога всё время шла на подъём. Вихлястая, с сильно повреждённым местами дорожным покрытием. Дождь не прекращался, хотя, казалось, что основные тучи уже далеко позади нас.

Рация всё время что-то хрипела. Но уже не так активно. То ли все устали и решили замолчать, то ли просто горы не давали простора радиоволнам.

– Ребята, будьте осторожны, – дослушав очередной анекдот, прохрипел в рацию Желтая Бандана – метров через триста Тёщин язык.

Тимоша никак не отреагировал на предупреждение и продолжал вести машину, не меняя скорости.

И вот мы поднялись до известного многим тёщиного языка.

Да-а-а! Лес расступился и, если бы не мощный белый дождь, нашему взору предстала бы неописуемая красота южной части полуразвалившихся Уральских гор. Я это место очень хорошо знаю. Если сказать, что его красота завораживает, это ничего не сказать. Крутые склоны гор, густо обросшие лесом, облакастое небо, зацепившееся за верхушки сосен. Неширокая дорога, резко разворачивающаяся на триста шестьдесят градусов. Хорошо, что обочины тут достаточно широкие. На краю пропасти, где дорога и разворачивалась, металлическое ограждение. Оно только внешне кажется крепким. Сколько же машин уносило его с собой, не справившись с этим поворотом? Сколько жизней унесло это место? Видно, не зря оно было названо Тёщиным языком. Хотя ничья тёща тут не виновата. Здесь, если встать у самого ограждения и посмотреть вниз, можно почувствовать себя царем природы. С высоты птичьего полета в солнечную и тихую погоду были видны все макушки многовековых деревьев, среди которых там, где-то далеко внизу, текла горная речка.

Но смотреть туда нервным людям вообще-то не рекомендуется. Весь склон горы буквально усеян обломками автомобилей. Каждую неделю туда улетают неопытные и просто зазевавшиеся на местную красоту водители. Я слышала, что совсем недавно здесь ушла на взлет пустая фура, торопившаяся из Белорецка в Уфу, а зимой с крутого подъёма в гололёд сполз в пропасть гружёный двадцатипятитонный автовоз. Восемь новеньких автомобильчиков не доехали до Магнитогорска, а его водитель, не пострадавший в аварии, умер через сутки в Белорецкой больничке от обширного инфаркта.

Очередная грозовая туча догоняла предыдущие, трещала своими молниями и громыхала. Снова поднялся ветер. Без того отвратительная видимость стала ещё хуже. Мы спокойно проехали Тёщин язык и снова пошли в гору. Ветер против всех законов физики стал дуть нам в хвост, подгоняя нас.

 

Шишкина Н.А.
Чинарев А.В.

Содержание

О создании «Путешествие Магнитогорск – Москва – Магнитогорск»
Не так все плохо!
В путь за приключениями.
Рок Вегас.
Утро.
Мой белый Лачетти!
Попутного ветра!
Поехали!
Дзержинск.
Желтая Бандана.
Погром в Нефтянике.
Воровство в АвтоСтолице.
Маскировка.
Уфа.
Опять погоня.
Гроза.
ДТП на Тещином языке.
Магнитогорск.
Расставание.
Новая жизнь.