Когда я открыла глаза, я услышала негромкую музыку. Это был Игорь Крутой. Я лежала на разложенном пассажирском сидении. За бортом были сумерки. Значит, скоро ночь? Или уже утро? Чуть приоткрыв глаза, я начала медленно вспоминать и осознавать, что произошло. Андрей очень осторожно вел машину.

– Я пить хочу.

– О! Полинка проснулась. Как чувствуешь себя, доченька?

– Как в танке. Где мы находимся?

– Казань проехали. Скоро Елабуга.

– О, нифигасики! Вот расслабилась девочка!

Я попыталась встать. Удивительно, но у меня получилось. Андрей протянул мне бутылку с какой-то газировкой. Хм! Холодненькая. Клёво. Напившись и убедившись, что с нами и с машиной всё в порядке, я снова легла.

– Я вижу, нас опять сопровождают?

– Да. Звонил Юриванч. Я отчитался. Нас встретили. Мы опять в сопровождении ГИБДД. Слушай, и что за опекуны у тебя всемогущие!

– Ой, сама не знаю. – Отмахнулась я и отвернулась к окну. Странно, но я чувствовала себя намного легче. Усталости не было. Я подняла руки. Дрожь не наблюдалась. Ноги? Слушаются.

– Андрюш…

– Что, моя девочка?

– Прости меня, пожалуйста.

– Ну что ты! Всё в порядке. Думаешь, я не понимаю ничего? Скажи лучше, что ещё у тебя стряслось такого, что я не знаю. Вижу ведь, что-то тебя очень тяготит. Выкладывай все, как есть.

– Да ничего такого особенного. Если не считать, что с мамой поругалась.

– Упс! Когда успела?

– Ещё до отъезда. Мама была категорически против моего путешествия.

– Это почему ещё?

– Как любая любящая мама, она сильно беспокоится. Ты же сам понимаешь, мы все растем, мудреем, стареем, но для мамы мы всегда остаемся маленькими глупенькими ребёнками.

– Действительно.

– Всё предлагала мне заплатить деньги чужому дяденьке, чтоб он мне из Москвы машину сам перегнал. А зачем я буду платить какому-то дяде, чтоб он ещё и покатался на моей лапочке? Абсурд! Не-е-е!!! Если что в дороге и случится, так я сама её разобью. И никого винить не буду потом. А так я еще и мир посмотрю. Хоть немножечко. А то всё работа да работа, работа да работа. Как я от неё устала.

– А как же твои ребятки? Не помогают что ли?

– Ну, я же говорила тебе, что помощь от них я не принимала в принципе. Чтоб не быть обязанной. Признаюсь, у меня давно возникла проблема. Надо как-то отвлечься. А тут на тебе! Всё так шоколадно образовалось. Вот я и решила брать быка за рога, пока он сам рога подставляет. Ещё ни разу не пожалела.

– А мама?

– А что мама? Я понимаю её на всю тысячу, если такое возможно. Но моя жизнь – это моя жизнь. Вот, как я с бывшим жила? О какой-то поездке и думать нельзя было… Не буду вдаваться в подробности. Смогу ли ездить с будущим, неизвестно. А тут такой подарок судьбы. Грех не воспользоваться. А мама не приняла. Я ей, мол, да у любой подруги спроси, она меня поддержит. Все ездят, никто не боится, а меня и встретят, и помогут… Ну, не хочу я всю жизнь вкалывать ради лишней копеечки, хоть она никогда и не лишняя, и сопли на кулак мотать по ночам, сидя на подоконнике, как монашка. Я жить хочу и радоваться. Мир смотреть и себя показывать.

– Быть может, ты и права.

– Не! Ну, сам посуди. Если я буду всегда оглядываться на чьи-то мнения и желания, даже на мамины, у меня не будет своей жизни. В общем, чуть ли в приказном порядке я оставила ей сына. Отогнала машину на авторынок, получила за неё обещанные шевелюшки и, не заезжая домой, двинула на вокзал. Сердце болит. Жуть.

– Так ты ей хоть звонила?

– Нет. Я предупредила маму, что это всё будет очень дорого. Я буду сообщать о себе в СМС. Мама их читать не умеет, а сын умеет. Они вместе всё переживут. Слушай, а когда у нас остановка? Ты устал. Я обязана тебя сменить.

– Да уж потерпи. Через полчаса Елабуга. Нас там ждут. Опять квартира заказана. И столик в ресторане оплачен.

– Во ничего себе, – присвистнула я. – Я знаю. Это всё ты. Ты просто маскируешься. И звонишь, и договариваешься тоже ты. Пока я сплю или по нужде бегаю.

Андрей хмыкнул и, сделав паузу, ответил:

– Ага! Я! Всё я! Как же иначе? Да ты там с полсотни мужиков с ума свела только одной своею… ИЩУ ПРИКЛЮЧЕНИЯ, – и, вздохнув, продолжил, – не… Я бы мог, конечно, присвоить себе эти подвиги, но я не Рокфеллер и не его внебрачный сын. Для таких вещей у меня кишка тонка. Тут всё просто. Кто-то звонит по телефону и договаривается о месте ночлега и способе нас покормить. Либо в кафешке, либо сухпаёк министерский. Как я могу предположить, задействованы связи Юриванча и деньги твоего приятеля, который тебе машину продал. Учитывая, как к тебе отнеслась жена миллионера, возможно, что и она приложила руку к убеждению своего супруга в том, что он обязан помочь… – Бородач опять сделал паузу и добавил. – Но мне это всё равно, кто и что для нас, а, в общем-то, для тебя, сделал в данном случае. Мы их не просили об этом. Это было движением их души. Я благодарен им за это, но не чувствую себя обязанным. Морально – да, я им должен. Но не деньгами, а отношением и чувствами. Доведётся встретиться – помогу, чем смогу. Не вопрос… Классные они мужики… А денег у меня таких просто нет…

М-да! Похоже, бородач прав. Тем более, что все наши встречальщики из органов действовали, как перехватчики. Они нас ловили впереди на некотором отдалении от возможной точки ночлега. А место нашего нахождения наши доброжелатели знали точно по навигационной системе. И построить прогноз им было не так уж и сложно. Ай, да Юриванч!

Я осознала, что вокруг меня собрались приличные мужчины, за спинами которых я могу себя чувствовать вполне безопасно и надёжно. Это меня привело в состояние детской беспечности.

Какое-то время мы ехали молча. Я спокойно переваривала в себе все свои эмоции, анализировала поведение мужчин, случайно оказавшихся рядом со мною в последние несколько суток. Вопросов было много, но они пока не сформировались в слова. Полностью погруженная в размышления, я не заметила, как мы подрулили к какой-то многоэтажке. О! Да мы уже в Елабуге? Красота!

Выходя из машины, я дважды «просканировала» младшего лейтенанта – нашего сопровождающего. Он совсем не был похож на Дзержинских. Крупный, большепузый лысый лейтенант неопределяемого возраста. Как и предполагалось изначально, он остался на улице, а мы, поднявшись на четвертый этаж, вошли в квартиру. Это тоже была двушка. Мы посмотрели саму квартиру и, естественно, холодильник. О нас, как всегда, позаботились.

Вдруг в моей сумке зазвонил телефон. Это был Юриванч. Я достала свою «волшебную» трубочку и нажала на зеленую кнопочку:

– У аппарата! Разговаривайте! – В трубке захохотали. Получив нужные указания и выслушав ещё очень много полезного, я выдала, – так точно, начальник! Будет исполнено. – И нажала на отбой.

– Ну, что, принцесса, позвольте сопроводить Вас до ресторана?

– О! Да! С удовольствием. Юриванч сказал, что ресторан за углом и там всё заказано. Я в восторге! Я хочу, чтоб этот волшебник, от чьего имени звонит Юриванч, был всегда у моего плечика, – чуть ли не хрюкая, залепетала я и кинулась Андрею на шею. Потом же вдруг спохватилась, – Ой, прости. Я, кажется, тебя нечаянно обидела.

Бородач обнял меня и захохотал в голос – Солнце моё!!! Ну, как ты можешь меня обидеть? Я же всё понимаю. Да и не так-то и просто это.

– Все равно прости.

Андрей скромно и как-то очень нежно чмокнул меня в кончик носа и повел к двери.

– Подожди! Уж коли мы идем в ресторан, позволь малость причепуриться, – и я упорхнула в комнату, где Андрей оставил наши сумки, а оттуда в ванную.

Через несколько минут я предстала в маленьком лёгком платьице-трапеции солнечно-жёлтого цвета. Озорное декольте, рукавчики-крылышки, тоненький чёрненький поясок под грудью, и озорная юбчонка-разлетайка. Естественно, чёрная лёгкая бижутерия. Всё выгодно подчеркивало плюсы моей фигурки и удачно скрывало минусы. Хотя, по мнению некоторых, последних и не было вовсе. Я достала свои туфельки на шпильке и… Андрей онемел.

– Вот теперь можно идти! – я легко перебросила через плечо маленькую чёрную сумочку с начинкой-гирькой и шагнула к двери.

– Класс!!! – произнёс бородач, и его восхищение увиденным нежно согрело мою женскую сущность.

Через пятнадцать минут мы сидели в небольшом и очень уютном зале ресторана «Нефтяник». Всё говорило о том, что это всё для VIP. Тут было не больше пятнадцати столиков. Обстановка была не просто дорогой, а очень дорогой. Бордовый зал, длинные, до пола, кремовые скатерти, небольшая сцена, спрятанная так, что с первого раза её и не увидишь. На сцене трое молодых ребят что-то импровизировали и, надо отдать им должное, у них получалось не хуже, чем у раскрученных мастеров. Негромкая спокойная музыка наполняла собою зал, и от этого здесь царило какое-то волшебство. Акустика в зале была великолепной. Несмотря на то, что живая музыка в уюте ресторана занимала лидирующую позицию, казалось, что услышать тут можно любой шорох. Любой шёпоток мог затронуть самый далекий уголок даже черствого сердца.

Стоило нам переступить порог зала, к нам в мгновение ока из ниоткуда подскочил молодой официант в строгом двубортном костюмчике. О! моя слабость к строгим костюмчикам… когда-нибудь ты меня подведешь под монастырь. Мои ноги подкосились, но я устояла, и мы проследовали за официантом за наш столик.

Стол был уже накрыт. Нас ждали мясная и рыбная нарезки, большое блюдо с фруктами, четыре креманки с салатами, вино, коньяк и сок. Выглядело всё так аппетитно, что я вспомнила, в моем маленьком животике давно ничего не было. О! Боже! Ладно я! Но Андрей-то! Ведь он же мужчина! И для него больше пяти часов без нормальной пищи приравнивается к … Хм! К чему приравнивается? Не знаю. Не помню. Как невесело, когда не знаешь, да ещё и забудешь. А в моем животе творилось такое, что сказать любимое «Кишка кишке кукишку кажет» — это ничего не сказать.

Подведя нас к столику, паренёк легко отодвинул для меня стул, я села. Бородач занял место, конечно, напротив меня. Открыв нам вино и налив его в бокалы, парень пожелал нам приятного аппетита и незаметно удалился. Я в очередной раз чувствовала себя королевой. Кроме нас, в зале ресторана сидели ещё одна парочка неопределенного возраста и молодая семья. Мамочка все старалась что-то впихнуть в своего пятилетнего с виду сыночка, но тот проявлял интерес больше к люстрам, чем к еде. Папочка их только сопел себе под нос и, не торопясь, закидывал в рот все подряд. Аппетит у него был, конечно, просто «на ура». Посмотрев на него, я решила как можно быстрее расправиться со своими салатами, пока их вместе со всем остальным так же медленно не поглотил этот обжора. Я взяла ближайшую креманку и попробовала ее содержимое. О, чудо! Это был мой любимый зимний салат. Как просто и как божественно вкусно. Вот только лук перед отправкой в салат надо было замариновать. И было бы здорово, если бы лук был синим. Это было бы еще и безумно красиво.

Андрей протянул мне мой бокал.

– Полина, ты обо мне забыла?

– О! Прости, Андрей. Сама не понимаю, что на меня нашло.

Взяв из его рук длинноногий бокал, я покачала его немного. Изумительный сладкий аромат вина наполнил все пространство вокруг нас. Я поднесла бокал к своему носу и, закрыв глаза, медленно вдохнула аромат полной грудью. Не представляю, сколько удовольствия можно было увидеть на моем лице. В полной мере насладившись ароматом, я погладила себя бокалом по щеке. Он был таким гладким, прохладным и в то же время необыкновенно нежным, что это даже принесло мне некоторое возбуждение. Я открыла глаза и увидела, Андрей наблюдал за мной, откинувшись на спинку своего стула, чуть прищурившись и улыбаясь. Я потянулась к нему навстречу, он не заставил себя и ждать и всем телом подался ко мне. Я улыбнулась ему и протянула руку с бокалом к его носу. Дотронувшись бокалом до его кончика, я прошептала:

– Андрюха, какое счастье, что ты у меня есть. Как я благодарна всем богам, что они подарили мне такого помощника, спутника и настоящего друга в твоем лице. Давай, за тебя. Всё! Ничего не говори, пей. – Ещё раз тихонько коснувшись бокалом кончика его носа, я одним махом осушила бокал.

Сквозь всю растительность на его лице было видно, как он покраснел. Андрей сначала выпучил глаза, потом, засмущавшись, стал искать вокруг непонятно что, потом, вдруг спохватившись, поднял свой бокал и отпил половину.

– Да ладно! Что ты смущаешься? Ведь я ни капельки не соврала. Ты лучше попробуй местную кухню. Неплоха! Ух, неплоха! – И я накинулась на свой любимый салат. Андрей присоединился к трапезе.

Мы спокойно кушали, разговаривали уже и не помню, о чём, и я периодически поглядывала за соседний столик. Мужчина всё так же, ничего не замечая вокруг себя, медленно жевал, а его жена всё что-то ему щебетала, щебетала, щебетала. Ребёнок же, собрав со стола все полотенца, пытался из них сделать какие-то самолетики, кораблики и еще невесть что.

Зал потихоньку заполнялся людьми. Приходили и парочки, и молодые компании. У меня создавалось впечатление, что самая интересная жизнь тут начинается в одиннадцать вечера, когда ресторан медленно превращается в нечто, подобное ночному заведению.

Вдруг дверь в зал резко открылась, и в зал завалили три мужлана, заранее хорошо подкрепившихся спиртным. Усевшись за столик недалеко от нас, они дружно замахали официанту руками и загорланили:

– Санёк, Санёк, нам, как обычно.

Санёк положительно кивнул головою и удалился на кухню, получив в спину громкое дружное сопроводительное «трижды, пжлст!!!» Очень скоро они спокойно сидели за своим столом и с аппетитом уминали заказ. Ничто, кроме их самих, их не беспокоило и, кроме шума, никакого дискомфорта от них не было.

Мы продолжали нашу тихую беседу, а со сцены молодые музыканты пели нам песни Михаила и Ирины Круг. На оригинал походило мало, но исполнялось достойно. Никто не фальшивил, голоса были подобраны друг к другу просто идеально, да и аппаратура была настроена так, что музыка полностью заполняя собою зал, никому не мешала. Дождавшись конца очередной композиции и осушив бокал до дна, мой спутник нежно поцеловал мою руку:

– Королева моя, ты не будешь против, если я на время оставлю тебя одну. Клянусь, я не уйду от тебя за пределы видимости.

Меня это очень заинтриговало. «Оставлю и не уйду». Определитесь, Король…

– Ну, если только на время и в пределах видимости.

Бородач встал и в мгновение оказался на сцене. Ещё минуту о чём-то договаривался с музыкантами. Что будет сюрприз, я уже догадалась, но, когда ему из-за кулис вынесли безумно красивую двенадцатиструнную гитару, я офигела. Мои глаза округлились, и мне вдруг показалось, что я превратилась в большого Чебурашку. Такого же круглоглазого и такого же большеухого. Я боялась пропустить любой шорох. Андрей повесил гитару на плечо и подошел к микрофонной стойке:

– Уважаемые гости, я прошу у вас прощения и предлагаю нашим музыкантам немного отдохнуть.

Зал затих. Все повернули свои головы к сцене. Даже пьяная компания прекратила свои громкие дебаты.

– Я не сомневаюсь, что в этом зале найдутся поклонники группы Styx и знающие песню «Boat On The River», – продолжил Андрей, выдержав паузу. Как ни странно, отозвался только один парнишка из пьяной компании. Он смешно вскочил, уронив стул, и замахал тебе рюмкой.

– Я знаю! Я!!!

– Прекрасно! Я уверен, что ты не один такой умничка. Кто узнает мелодию, подмурлыкивайте мне. – И Андрей, ударив разок по струнам гитары, заиграл спокойным перебором. Гитара подчинялась каждому прикосновению его пальцев, и волшебный её звук лился со сцены, волнуя каждого слушателя. Андрей, не напрягая голосовых связок, спокойно запел неожиданно для меня не обычным своим густым басом, а достаточно высоко:

Каждый день уходящего лета
Уносит от нас наши мечты.
Он уходит от нас незаметно,
И вновь увядают цветы.

Я слушала его, затаив дыхание. Что творилось в моей голове, я сама не понимала. Я унеслась в какой-то параллельный мир. Я видела, как он стоит на сцене. Я видела, как все слушали его, как две какие-то пары выползли из-за своих столиков, чтобы потанцевать. Я видела, как музыканты, как и я, замерев, стояли на сцене, так же ловя каждое его слово. Вдруг я ощутила, как кто-то дерзко схватил меня за руку и куда-то потянул.

– Милашка, спляшем?

Передо мной из ниоткуда предстал неопрятного вида мужлан с отвисшим брюхом. Нет! Белоснежная его рубашка, очевидно, была только что из-под утюга, но, расстегнутая до половины волосатой груди, она выдала всю сущность этого типа. Полуразвязанный дорогущий галстук, расстегнутая ширинка брюк эксклюзивного покроя и невероятно сильный запах спиртного. Что ещё можно говорить? Весь его некопеечный прикид и его дерзкое поведение кричали о том, что передо мною не кто иной, как воротила местного разлива.

Естественно, я и не пошевелилась, чтобы встать, и, признаться честно, вовсе его не испугалась. Мне было просто неприятно даже находиться рядом с ним. Я попыталась освободить свою руку, но не тут-то было. Это чудовище мёртвой хваткой вцепилось в меня. Что делать? Я судорожно пыталась сообразить, что бы такое ему сказать, чтоб он сам отвалил от меня и более не беспокоил, но мозг мой будто умер, задохнувшись в перегаре этого местного авторитета. Когда, как и с кем он попал в этот зал, ума не приложу. С нашего столика были прекрасно виден вход в зал, а в окно – вход в сам ресторан, но этого пузана я не видела. Я хлопала ресницами, как корова, и не могла найти ни слова в своем богатом лексиконе, чтоб вежливо отбрить его. Вместо него это сделал некто мужского пола, подоспевший мне на помощь. То, что это был не мой бородач, было понятно сразу, Андрей продолжал петь со сцены. Я быстро кинула на него взгляд и увидела в его глазах какую-то тревогу, он будто хотел крикнуть мне что-то. Но откуда-то сверху я услышала властное:

– Нет, простите. Это моя женщина. И танцевать она будет со мною.

Некто громкоголосый высвободил мою руку из плена и, не спрашивая моего согласия, выдернул меня из-за стола. Я зажмурилась.

Я почувствовала, как руки моего спасителя крепко прижали меня к своему крупному телу. Я была вынуждена танцевать. Я невольно вдыхала запах пота, смешанный с каким-то иным, кажется, техническим. Крупное тело пахло не то соляркой, не то маслом каким-то. Я слышала голос Андрея.

Задержать бы его на мгновенье,
Понять, для чего был он со мной,
И зачем жду опять с нетерпеньем
Весну неуютной зимой.

Кто объяснит, даст мне ответ,
Для чего мы на свете живём?
Есть и пить, чтобы сытыми быть,
И зонтик иметь под дождём?

Мысли в моей голове проносились одна за другой. Сначала страх, потом интерес, потом включилась логика.

Так. Андрей поёт. Значит, ничего страшного не случилось. Значит, ситуация под контролем. Вопрос. Кто держит меня, если Андрей поёт. Хм! Голос. Я его слышала уже.

Я медленно открыла глаза и посмотрела на спасителя. Взрыв. Дикое сердцебиение.

ЖЁЛТАЯ БАНДАНА!!!

Мои ноги подкосились, я поползла вниз.

Но, кажется, я вовремя одумалась. Что-то крикнуло мне: «Полина, ни в коем случае не показывай свой страх». Точняк! Покажешь страх, проиграешь. Ищи выход. Но «Желтая Бандана» не стал дожидаться, когда я выдавлю что-то из себя более или менее внятное, и вполне дружелюбно улыбнулся мне:

– Привет, дорожная Фурия.

– Привет, кудрявый, – как можно смелее выдала я. Мое приветствие меня несколько взбодрило, лысая голова дальнобойщика отражала огни ресторанных люстр, и была похожа на новогоднюю лампочку.

– Испугалась?

– Кого? Тебя что ли?

– Не, не меня. Что меня бояться? – стал отшучиваться он, – твои ангелы уже пристрелили меня своими стрелами, а твой безумный и, как я посмотрю, очень интересный музыкальный папаша добил меня контрольным выстрелом из своего говномёта.

– Надеюсь, обошлось без травм? – усмехнулась я.

– Нет, моё сердце серьёзно ранено.

М-да. Танцевать его явно не учили. Необыкновенно неуклюже перетаптываясь с ноги на ногу, он носил меня по залу на руках. Ногами я почти не касалась пола, настолько крепко он прижимал меня к себе.

– Значит так, прекрасная незнакомка. Я знаю, кто ты и насколько сильно болен твой музыкальный папаша. Я знаю, куда и зачем вы едете, – мои глаза округлились. Он продолжал, – нет, не бойся. Я не причиню тебе вреда. Просто слушай меня внимательно и не фыркай. На тебя кинул свой взор местный авторитет. Тот мужичонка, что посмел схватить тебя за руку, его прихвостень. Тебе опасно тут оставаться. Сейчас твой папашка допевает, и вы оба дружненько делаете отсюда ноги. А я и мои братаны, как сможем, вас прикроем.

– Но откуда ты меня знаешь?

– Гаёвники рассказали. А я далее по рации. Теперь весь наш брат-дальнобойщик знает о тебе и твоём шевроле. Скажи-ка мне лучше, кого это ты так в Москве зацепила, что тебе такое сопровождение обеспечивается и не только?

– Ох. Кудрявый, я и сама хотела бы это знать.

Андрей продолжал петь.

Развернувши газету, читаем,
Что жизнь хороша, и жить хорошо,
Но никто из газет не узнает,
Зачем мы на свете живём.

И тот же вопрос мучает нас,
Кто же даст нам ответ на него?
Почему каждый день, каждый час
Уходят от нас всё равно?

Каждый день уходящего лета
Уносит от нас наши мечты.
Он уходит от нас незаметно,
И вновь увядают цветы.

Когда Андрей допел песню, пьяный юнец громко зааплодировал и закричал:

– Маэстро, давай ещё!

Его друганы активно стали поддерживать своего мальчишку, наперебой выкрикивая названия песен, которые хотели услышать. Андрей стоял на сцене и, наблюдая за тем, как Желтая Бандана провожает меня до столика, не мог решить, продолжить свой мини-концерт или вернуться ко мне. Понятно, что он хотел подарить мне ещё что-то из своего, но и уверенности в том, что всё в порядке, он не чувствовал.

Проводив меня до столика, Жёлтая Бандана крикнул весёлой компании:

– Хей! Ребята, приветствую вас! Оставьте маэстро в покое! Он устал.

Увидев его, один из ребят восторженно завопил:

– О-о-о!!! Череп!!! Какими судьбами? Какие Боги затащили тебя в этот Усть-Пиздюйск? – и, сметая всех на своем пути, соскучившийся кинулся к нашему столику.

Стоило Черепу только отвлечься от меня, из ниоткуда вновь возник вислобрюхий мужлан и мертвой хваткой вцепился в мое предплечье. Он буркнул под нос что-то вроде «пошли» и потащил меня куда-то. Я не стала скромничать и закричала:

– Кудрявый! Меня воруют!!!

Что было дальше, просто не поддается описанию. Жёлтая Бандана, резко развернувшись, махнул своею ручищей. Я краем глаза увидела, как он размахивается, и еле успела присесть, чтоб его мощный удар не скосил меня. Я почувствовала, как шелохнулась каждая волосинка на моей голове, и услышала громкий удар по мясу. Очевидно, он пришелся по морде наглеца. Тот ослабил свою хватку, и я смогла выдернуть руку и отпрыгнула в сторону. Из ниоткуда возникли ещё несколько человек, все в белых рубашках, как на подбор, и накинулись на Бандану. Я завизжала… В момент сильного стресса, как обычно, мои ноги перестают слушаться меня. Я села на пол, поджав под себя ноги, свернулась калачиком, зажмурилась и зажала уши руками. Боковым зрением я увидела, как Андрей бросил кому-то из музыкантов гитару, спрыгнул со сцены и побежал к нашему столику. Ещё на сцене он успел крикнуть в микрофон «Мужики! Наших бьют!!!» Его бас и так поражал всегда своей громкостью, но в сердцах брошенная в микрофон команда АТАС, казалось, подняла всех на уши даже в самой Москве. Спокойным остался только тот мужик, приведший сюда жену и ребёнка. Мать одним движением руки смахнула сына со стула и выбежала с ним из зала. А её мужик-проглот даже не дёрнулся.

Дальнобойщики по команде моего бородача повскакивали из-за стола и накинулись на белорубашечных. Началось месиво.

Я уже не визжала. В страхе, сжавшись в комок и превратившись в маленькую черепашку, я сидела на полу. Вокруг меня летали кулаки, чьи-то ноги. Я слышала звуки ударов. Вот как на базаре продавцы шлепают ладонями по кускам свежего мяса, так и тут… кулаки дарили мордам противника чванькающие шлепки. Мужики дрались, даря друг другу любезные: «На, получай», «Это наша тёлка», «А это тебе за Усть-Пиздюйск» и подобное. В моей же голове, как колокол, гремел один лишь только вопрос «Где Андрей? Где Андрей? Где Андрей?»

Андрей же, спрыгнув со сцены, подбежал к нашему столику, схватил мою сумочку (О! слава всем Богам за то, что не запретили мне носить с собой гирьку!!!) и, вооруженный, кинулся в бой.

Что было со мною, я не понимала. Попрощавшись с жизнью, я ждала, когда же закончится эта мясобойня. В какой-то момент я почувствовала, как кто-то хватает меня сверху за талию, поднимает с пола, и я улетаю куда-то в его руках. Это потом, вспоминая свои мысли: «Так вот вы какие, врата ада!» и понимая произошедшее, я смеялась над собой, но тогда мне было не до смеха.

Пролетая мимо столиков, я открыла глаза и уже со стороны могла видеть, что происходило вокруг. Официанты скучковались возле бара и боялись вмешиваться. Местные вышибалы прыгали вокруг дерущихся и, как ни странно, ничего не могли сделать, а может, и не очень хотели. Андрей, активно размахивал моей сумочкой и меткими ударами награждал белорубашечников моею гирькой в крокодиловой коже. Как он успевал сам уворачиваться от ударов, ума не приложу. А голодный мужик сидел за столом и жевал, жевал, жевал. Только жевал он уже с таким бешеным аппетитом, будто его год не кормили, и размахивал при этом вилкой, как дирижёр.

Желтая Бандана бросил меня на сцену и, крикнув: «Мотайте отсюда оба, я утром вас догоню», бросился в мясобойню вынимать Андрея. Музыканты бегали по сцене, спасая свою аппаратуру, и только их солистка, онемев, стояла в трёх шагах от меня. Я попыталась встать, но не тут то было. Ноги не слушались меня. Тогда я попятилась к девчонке, как каракатица. Или поползла.… Ну, это неважно. Я чувствовала тупую боль в правом запястье. Мои каблуки мешали мне, и я решила снять туфли. Потянувшись к ноге, я увидела, что рука моя в крови. О! Господи, что это? Откуда? Да какая разница? Андрей! Где Андрей?

Драка продолжалась, женщины кричали. Звенела посуда, и столики опрокидывались один за другим. Где-то на улице выла сирена. Всё громче и громче. Всё понятно. Кто-то уже вызвал полицию.

Андрей не заставил слишком долго переживать о себе. Подбежав ко мне, поднял меня с пола и поволок куда-то за кулисы. Артистка так и стояла на сцене, боясь пошевелиться. Девчонка была в шоке. Видимо, она первый раз видела такой спектакль, причём, со сцены. Актёры и зрители поменялись ролями. Протаскивая меня мимо неё, Андрей пришлепнул её ладонью по маленькой попке. Она очнулась и набрала воздуха в грудь, чтоб закричать, но он успел рявкнуть ей: «Не ори, дура! Пой! Громко пой». Как ни странно, она услышала его и, схватив микрофон, громко запела первое, что ей пришло в голову: «В лесу родилась ёлочка. И кто её родил? Четыре пьяных ёжика и Гена крокодил».

Я захохотала. Силы вернулись ко мне, и я обрела полный контроль над своим телом. Сквозь смех я выдавила из себя:

– Андрей, я могу бежать!

– Понял! Понеслись! За мной!

Андрей схватил меня за руку, и мы побежали. Куда он тащил меня, похоже, он и сам не знал. Коридоры, кабинеты, кухня, опять коридоры. Лестница!!!

– Сюда! – коротко рявкнул он и затащил меня в какой-то угол под лестницей. Конечно же, вокруг никого не было. Но звуки драки были слышны очень хорошо. Девчонка продолжала петь какие-то свои глупые куплеты. Видимо, в поисках выхода или укрытия мы вернулись почти к самому месту драки. Тут было темно. Откуда-то слева пробивались лучи света, но они таяли, не добравшись до угла, где бородач зажал меня.

– Ты в порядке? – прошептал мне Андрей.

– Кажется да. Как сам? Тебя не покалечили?

– Нет. Мне досталась только пара царапин. Мелочи. Я за тебя испугался. Они чуть тебя не затоптали.

– Андре-е-е-ей, – тихо прошептала я, обняв его за шею и уткнувшись носом в его грудь. Моё сердце стучало так сильно, что мне казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Но выпрыгивать ему было некуда, а Андрей так плотно прижался ко мне, что через минуту я уже не понимала, чьё это сердце так сильно колотится.

Вокруг нас тишина и темнота. Время шло. Было слышно, как в зале продолжается драка.

Вдруг где-то резко открылась дверь. Стало много светлее. Кто-то, это был не один человек, побежал вверх по лестнице. Громко переговариваясь между собой, они обсуждали ход действий. Это были представители полицейских служб. Не прошло и полгода, явились разнимать.

Клацая оружием, полицейские пронеслись над нами в помещения здания. Кто-то из них уже наверху скомандовал: «Двое останьтесь тут». Двое остались. Остальные побежали куда-то дальше. И через некоторое время в этом самом «куда-то-дальше» раздались четыре выстрела и громкий крик: «Никому не двигаться! В потолок стрелять больше не буду!»

О! Зачем они оставили тут этих двоих? Страх накрыл меня, я не выдержала и заплакала. Нет, даже не заплакала, а тонко заскулила. Андрей быстро зажал мне рот своей ладонью. Но я потеряла над собой контроль. Похоже, его это сильно стало раздражать, и он с такой неимоверной силой сжал меня, что я готова была выть уже от боли. Мы стали куда-то заваливаться. Рядом с нами оказалось что-то большое, округлое. Я стала медленно ощупывать, что это. Ага. Мешки. Поднеся ладонь к лицу, я ощутила тонкий сладковатый аромат. Сахар. Видимо, тут у них был склад. На этих мешках мы и развалились.

Я не знаю, сколько это продолжалось, но я стала успокаиваться. Я даже на время забыла, что у меня повреждена рука. Я так и не выяснила, какой её участок и насколько сильно был обижен.

– Они ушли? – скоро шёпотом спросила я.

– Минут пять, как тихо. Пусть разъедутся.

Я завозилась, отстраняясь от Андрея, и он, нехотя, отпустил меня.

Я покачнулась, выбираясь из нашего тёмного прибежища, зацепилась рукой за стену и непроизвольно ойкнула. Рука! Я совсем про неё забыла… Потрогала, вроде липко немного. Неужели кровь до сих пор идёт? Ващще-то я не падаю в обморок при виде крови, поэтому на твой вопросительный полувыдох – «Что?» — молча покачала головой, мол, ничего, всё нормально.

Мы выползли на лестницу, и пошли на голоса. Очень скоро мы попали в разгромленный зал, где громко галдели очевидцы, которые опоздали на зрелище, но слышали всё от тех, кто видел и участвовал. На сцене сидела, обливаясь слезами, певичка, её утешал кто-то из музыкантов, официанты и прочие халдеи пытались навести хоть какой-то порядок, подметали битую посуду и разгребали сломанную мебель. Бармен мрачно созерцал остатки своей стойки и зеркал… Судя по хаосу в зале, было понятно, что если бы не стрельба в потолок (вон они, дырочки-то!), полицейским начистили бы не только кокарды…

Всем было не до нас. Мы бочком просочились к выходу, денег с нас никто не потребовал, хотя, правда, мне лично платить и не хотелось. Единственный, кто был сосредоточен и занят делом, так это тот самый мужик, который продолжал жрать…

Мы вышли на воздух и двинулись в сторону нашего ночлега. Местный ресторан, несмотря на очень приличный вид и внешне хорошую репутацию не стал для нас местом, достойным для ужина и нормального отдыха. Вместо ужина нам пришлось пережить драку, бегство и потерпеть убытки (спишем всё на обстоятельства) в виде подола платья… Да! И ещё ранение!

Я поглядела на руку. В сумерках она выглядела просто грязной и слегка зудела. Андрей увидел, что я осматриваю себя, и протянул мне пачку салфеток. Когда он умудрился их стянуть со стола? И где??? По-моему, там и столов-то толком не было… Одни руины.

– Андрей, не нужно, я до душа дотерплю. Тут всё уже засохло, думаю, это просто царапина. Нужно водой промыть, а тогда и видно будет, что там и насколько всё это серьёзно.

– Не болит? – осведомился он, обнимая меня за талию и шагая рядом.

– Нет, только чешется…

Через пару минут мы уже были в квартире. Моя рука была тщательно вымыта, осмотр показал, что ничего ужасного не случилось, просто глубокая царапина. Кто меня оцарапал – понятия не имею. Когда это случилось, тоже не помню. Андрей очень аккуратно и даже профессионально забинтовал моё плечико. Просто, чтобы не беспокоить ссадину.

– Есть хочешь? – спросил мой бородач, после того, как мы оба приняли в душ и переоделись в «вечерне-домашнее».

Я отрицательно покачала головой. Андрей достал бутылку вина, откупорил, разлил в два фужера, вручил один мне, потом закурил сигарету и, наконец, плюхнулся в кресло, с наслаждением выпустив дым к потолку. Я сделала глоток, присела на краешек второго кресла и почувствовала, что меня трясёт. Напряжение последнего часа всё же дало о себе знать. Андрей заметил, как дрожит мой бокал, и протянул ко мне руку в приглашающем жесте. Я тут же перебралась к нему на колени. Он поставил свой фужер на столик и обнял меня как-то за всю спину сразу. Не за плечи, не за талию или бёдра, а за всю спину, одной рукой… Как у него так получилось, я не поняла, но мне и думать об этом не хотелось. Мне было просто уютно, тепло и безопасно. Я сделала ещё глоток и потёрлась носом об волосатую щёку.

…Мамочка моя… Как же хорошо… Моя голова просто упала ему на плечо, а глаза сами закрылись. Я поёрзала попкой у Андрея на коленях, устраиваясь поудобнее, поплотнее к нему прижалась, его рука ещё надёжнее меня обняла и закрыла от внешнего мира.

Несколько минут прошло в молчании и неподвижности. Он тихо курил, держа меня в объятиях, как ребенка, а я сидела, замерев, и, кажется, даже не дышала. Наконец, моё напряжение спало, дрожь прошла, и я зашевелилась, пытаясь допить вино. Андрей ослабил свои объятия, я допила вино и поставила бокал на стол. Он потушил свою сигарету и тоже осушил свою порцию.

– Андрюш, можно я ещё посижу?

– Конечно, мне и самому не хочется тебя отпускать… – Он улыбнулся, и привлёк меня к себе, обнимая уже двумя руками. Я с блаженным вздохом растеклась по его груди, опять уткнувшись носом ему в шею, как маленькая девочка… Мне было почти так же хорошо, как в далёком детстве на руках у папы.

Андрей начал что-то рассказывать из своих питерских приключений, когда там учился. Но я почти ничего и не слышала. Мне просто было хорошо. Так я и уснула. Сквозь сон, помню, Андрей меня перенёс на постель, и там пытался снять с меня лишние одёжки. Это у него получалось плохо, потому что я точно помню, что мне это не понравилось.

Бородач лежал на боку, повернувшись ко мне лицом. Я лежала и боялась пошевелиться. Я боялась, что любое мое неосторожное движение нечаянно потревожит его чуткий сон. Разглядывая его лицо, наполовину спрятанное в меланжевую бороду, я понимала, что в своей юности он был смазливым парнишей, а в зрелости ну о-о-очень красивым мужчиной. Хотя… почему был? Есть. Его мимические морщины на лбу и переносице говорили мне, что он немало пережил на своем веку, а борода, тщательно укрывавшая все остальные, просто кричала о том, что он человек скрытный и никогда никому не посмеет показать всё, что у него на душе.

Я лежала в тишине. Только бородач тихонько посапывал в свою бороду и тикали на стене часы, висевшие на стене напротив кровати. Стрелки показывали начало девятого. Я чувствовала себя прекрасно.

Недолго я так лежала. Вдруг у меня зазудело в носу. Мне захотелось чихнуть. Сдерживая свой чих, я как-то странно зажато крякнула. И Андрей проснулся. Он приоткрыл глаза, улыбнулся мне и, пробасил мне «Будь здорова, Полинка».

Мне показалось, он снова уснул. Пролежав так несколько минут, он потянулся и сказал:

– Я не хочу шевелиться.

– А придётся. Нам в дорогу пора. Кто первый пёрья чистить?

– Давно проснулась?

– Минут пятнадцать.

– Значит, ты первая.

Нехотя, я выскользнула из-под простынки и засеменила в душ. На стиральной машинке я обнаружила своё платье. Несмотря на то, что оно было безнадёжно испорчено, Андрей сложил его очень аккуратно. Тяжело вздохнув, я скомкала его и сунула в мусорную корзину. Нечего держать при себе то, что может напомнить тебе хоть какой-то негатив. Разбинтовав руку, я осмотрела свою царапину. Жуть. Не буду описывать. Бинт я отправила вслед за платьем и шагнула в душевую кабину.

Когда я вышла из душа, Андрей уже заправил кровать и в зале щёлкал пультом, листая каналы местного телевидения. Вдруг я услышала:

– … в ресторане «Нефтяник». – Вещала с экрана телеведущая. – Группа местных бандитов давно не давала покоя жителям города. Будучи неуязвимыми, члены бандитской группировки во главе с вором в законе по кличке Ветряк позволяли себе нарушать порядок в нашем городе. Арестовать бандитов ранее не представлялось возможным. Местные жители просто избегали стычек с членами группировки. Но произошедшая накануне вечера драка в зале самого престижного городского ресторана стала долгожданной возможностью арестовать нарушителей закона. Виновницей драки стала незнакомка, появившаяся в ресторане с высоким мужчиной. Её симпатию не поделили группа авторитетов и пьяная компания дальнобойщиков. В результате арестованы семь нарушителей общественного порядка, в их число вошли три жителя столицы и сам Ветряк. Два дальнобойщика с легкими ранениями и сотрясением мозга оказались в больнице, один с тяжёлым колото-резаным ранением доставлен в реанимацию. После оперативного хирургического вмешательства его жизни ничто не грозит, через месяц молодой человек женится, о чем нам поведали его поколоченные коллеги. Виновница драки скрылась с места происшествия. Ресторан понёс большие убытки и будет вновь открыт только через месяц. Это были Новости Елабуги и Елизавета Распопкина. А теперь реклама. Оставайтесь с нами.

– Вот те на! – прокомментировал Андрей и, не задумываясь, принял решение, – валить отсюда надо подобру-поздорову.

Собрав быстро свои манатки и наспех позавтракав, мы двинули прочь из города. Благо, прикрепленный к нам патруль сопроводил нас за пределы города.

Шишкина Н.А.
Чинарев А.В.

Содержание

О создании «Путешествие Магнитогорск – Москва – Магнитогорск»
Не так все плохо!
В путь за приключениями.
Рок Вегас.
Утро.
Мой белый Лачетти!
Попутного ветра!
Поехали!
Дзержинск.
Желтая Бандана.
Погром в Нефтянике.
Воровство в АвтоСтолице.
Маскировка.
Погоня.
Уфа.
Опять погоня.
Гроза.
ДТП на Тещином языке.
Магнитогорск.
Расставание.
Новая жизнь.